Рома Сит. Записки

2021-12-22 14:44:01 Мода в России

В России не должно быть модных людей. Мода тут не уместна. Какая нахуй тут может быть Баленсиага? Оглянитесь по сторонам. Я щас вышел на улицу и наступил в говно. В прямом смысле слова, в кучу говна. Вот дверь открыл – шаг ступил, а там куча говна собачьего.

Если я сейчас возьму совковую лопату и сделаю всего одно движение вдоль тротуара, я наберу полную лопату грязи, что черенок аж провиснет от тяжести. Я говорю о настоящей грязи – смеси воды и почвы. И я живу в историческом центре города, в золотом треугольнике, как его еще называют! Я такой хуйни не видел даже в Африке, клянусь всеми пломбами на зубах.

Кстати, о зубах, по весне у меня мило хрустит на них песок. Осенью я шел по парку, иду – шаг, еще шаг, а следующий шаг уже на босую ногу, потому что изящная моя туфля итальянская осталась в грязи, а нога из нее выскочила.


Мои соседи не выкидывают мусор, а просто ставят пакеты перед воротами во двор, где находятся баки. Чтобы выкинуть мусор в баки нужно свернуть за угол и пройти 70 метров, но они этого не делают, создавая помойку на центральной улице. Там иногда мусора – до потолка.


Какая мода, братцы? Я чтобы дойти до магазина должен держаться за стенку дома. При мне мужику куском фасада пробило голову в Невском проспекте, просто вот размозжило. Тут надо каски носить, а не кепки из ДЛТ. Бушлаты, фуфайки и телогрейки. Валенки, кирзачи, болотники – вот это русская мода. Верхонки, шубы, дубленки, платки меховые, чуни, унты, вся хуйня. Суть моды в соответствии обстановке. Это по саду Тюильри можно гулять в белых кроссовках Ив Сен Лоран, в России белый цвет – это цвет безумия. Кстати, о ДЛТ, видели как там вокруг все разрушено? Это очень нелепо видеть модников этих на фоне разъебанных домов, перемотанных зеленой сеткой и как они мелкими шажочками семенят чтобы не наебнутся на грязном обосранном льду. Купите БЕРЦЫ, не мучайте себя, родные. Тут не Париж.

Тут люди говно не убирают за собаками (и за собой), все набережные вдоль каналов говным усыпаны и мусором (я живу аккурат между Грибоедова и Мойкой и гуляю там каждый день). Ив Сен Лоран этот вонючий в гробу бы перевернулся, если бы
увидел как в его одежде люди гуляют по таким набережным. В магазинах мухи летают. Воняет. Неделю назад у меня во дворе обрабатывали диван от клопов. Снег не чистят, дома разваливаются, машины стоят брошенные, гниют, людей в тюрьму садят за комментарии в интернете, а вы знаете кто возглавляет модный дом Dior. Пиздец просто. Тут у автобусов двигатель ковром до сих пор накрывают чтобы он не заглох от холода. Какой нахуй Dior? Откуда вы это берете вообще?

Я правда – не понимаю. Открыть/Комментировать

2021-12-22 14:43:49 Channel name was changed to «Рома Сит. Записки» Открыть/Комментировать

2021-12-21 14:40:50 Записано на куске туалетной бумаги.

Минск. Буквы и люди.

Я ворочаюсь на кровати и не могу уснуть. Холодно, +7 градусов и очень сыро, идёт дождь, гадко, а ведь все-таки май. Такое ощущение, что я вернулся в прошлое — даже туалетная бумага из плохо обработанной целлюлозы, иногда попадаются вкрапления букв. Вот тебе и Вавилонская библиотека. Битый час сижу и пытаюсь составить из букв слова:

Любовь – не получается.

Ни одного милого сердцу имени не получается.

Единственное, что выходит собрать – слово морок. Вот это и есть моя литература. Она натужная и никому не нужна.

Единственное жилье, которое я смог снять, это комната в квартире. Огромный, вытянутый змеиным скелетом дом, где зеленым цветом выкрашенные стены в подъездах. И там я. Вон – мое окно. Заплатить за эту коммунальную комнату вышло 400 долларов за 4 дня пребывания. Уму непостижимо. В иное время я за такие деньги поживал в номерах получше. Говорят, это всё потому, что 1-ое мая, и все едут в Минск. Кто только эти все? И зачем они все едут в Минск? Этого не уточняется.

Ужасно сыро и неуютно. Не могу найти себе места. Всё как в первые годы 2000-х — плохенькое, бедненькое, неказистое. Какой-то коврик в туалете на присосках, выпуклый телевизор с антенной в форме рогов, диван ветхий, простыни какие-то хлопчатобумажные, шифоньер.

Даша звала в ресторан поговорить о Джотто, но я не смог составить ее имени из букв инкрустированных в туалетную бумагу и не пошёл. Не судьба. Да и что я знаю о Джотто чтобы о нём говорить?

Соседи варят еду по очереди. Заглянул однажды на кухню: там на столе стоял сок двухлитровый, “Добрый” и вафли, похожие на склеенные линейки.

Женщина с ребёнком в одной комнате живут, у них ещё коляска есть в коридоре. И мужик с татуировкой на плече — такой узор в виде пламени огня — живёт в другой комнате. Он, вдобавок ко всему, ещё и курит в туалете и ходит без футболки.

У меня всё происходящее не укладывается в голове, кажется, что я попал в вневременье. Если вы там – наверху, читаете этот текст, отправьте мне еще букв, в особенности не хватает согласных. Открыть/Комментировать

2021-12-17 14:44:40 Channel name was changed to «Рома Сит. Литература» Открыть/Комментировать

2021-12-17 14:15:07 Написано на обратной стороне документов.

Санкт-Петербург. Налоги

Я сидел в кабинете юриста по имени Валентин Попеску, в удобном кресле и пил воду. Валентин Попеску казался чрезвычайно галантным дельцом. Мне кажется, для него очень подходит слово “делец”, “стряпчий”. Я решил, что буду доверять каждому сказанному им слову. У стряпчего Попеску был сделан маникюр, такой, что комар носа не подточит, а на руке болтались дорогие часы. Я консультировался о международном налогообложении: как бы так изловчиться, чтобы не платить налоги вовсе и желательно ещё и нигде.

Если 181 день в году провести за границей (или 182, не помню точно), то перестанешь быть налоговым резидентом Российской Федерации. Может быть даже 183. Плюс-минус туда-сюда два дня, короче.

Валентин Попеску что-то говорил мне, жестикулируя ухоженными руками.

Сколько дней вы провели не на территории Российской Федерации в прошлом году?

Я старался быть весь во внимании. Меня слепило солнце, которое вдруг появилось из-за туч и светило в окно юриста Валентина Попеску. В Санкт-Петербурге, в мае две тысячи семнадцатого года. Я щурился и меня сморило. Закон о контролируемых иностранных организациях, транзакции, которые не облагаются налогами.. аудит..

Обрывки фраз ещё достигали меня, но уже ничего для меня не значили. Теперь уже я только и делал, что вспоминал дни, проведённые на море в любви и с потресканными от белого вина губами. Открыть/Комментировать

2021-12-15 15:27:06 Рим. Dies Veneris

Я стоял на одном из императорских форумов в Риме. Да, сейчас когда жара спала и я царапаю этот текст, припоминаю точно, что это был форум Цезаря. Жара была такая нестерпимая, что я еле держался на ногах. Тридцать восемь градусов! Небо ясное и солнце в нём так высоко и такое яркое, что было ощущение, что оно прожигает в моей голове дырку. Что ты делаешь, Феб? Зачем ты заставляешь меня так сильно страдать?

Все мысли испарились. Моя спутница, таяла у меня на глазах, рассеивалась. Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание, земля кружилась под ногами. Я не знал, что делать.

Она взяла меня за руку и повела, куда я не знал. По пути мы обливались холодной водой из колонок и фонтанов, я весь был мокрый и растрепанный. Ее звали Venus и платье тонкой ткани с вышитыми маками струилось по ее стану. Она Богиня плотской любви. Я думал, за что, мне смертному, да еще и такому, спать с Богиней? Чем мне за это платить? Плотью?

Понемногу начинался лес. Мы вошли в него через древние ворота из слоновой кости; удивительно, как быстро изменилось всё вокруг. Из центра шумного города мы попали в настоящий лес. Кругом росли миртовые деревья. Гуляя там, понемногу остывая, мы набрели на старый мавзолей, который один знатный римлянин две тысячи лет назад построил для своей возлюбленной. Он её очень любил, – сказала мне Богиня, и любовь их по прежнему жива. Чего не скажешь о самих людях, – заметил я.

Не знаю, что было за здание возле мавзолея, вроде как старинный дом. Он был открыт, мы гуляли внутри и наслаждались прохладой. Я не мог понять размеров этого дома. В нем никого не было кроме нас. Моя спутница больше не таяла и вновь обрела устойчивые, привлекательные формы. Мне стало хорошо, ко мне окончательно вернулась жизнь.

Потом мы вышли к полю, солнце понемногу начинало заходить. На поле кругом лежали огромные скрученные рулоны сена. Было невозможно поверить, что мы в часе ходьбы от центра Рима, от форума Цезаря, от Ее храма. Все осталось там: шум, ход времени, люди.

Вернувшись в лес, мы набрели на кусты ежевики. Ягоды огромные, чёрные и очень сладкие. Я рвал сколько мог и жадно пихал их в рот. Очень вкусно.

Сидя у меня на плечах, она сказала мне: “Я не забуду этого никогда в жизни”. И вот у меня во рту теперь стоит вкус тех римских ягод, а перед глазами стога сена в розовом отблеске, как на картине Клода Моне.

Дописано спустя годы.

С тех пор я еще много раз бывал в Риме и пытался найти этот лес, пытался найти Её, но ничего не нашёл. Открыть/Комментировать

2021-12-14 11:37:17 Написано как-будто не моим почерком, есть вероятность, что и не моей рукой. Не могу вспомнить никаких деталей и обстоятельств написания этой записки.

Санкт-Петербург. Жираф

Я шёл по мосту через Мойку и смотрел себе под ноги. Вода была, как ломаный карандашный грифель. Я поднял голову, чтобы посмотреть по сторонам. Справа от меня высился разрушающийся Дворец Культуры работников связи, бывшая немецкая реформатская кирха. Какое-то ни туда, ни сюда здание. И не кирха, и не дворец, да и тем более не культуры. Я стоял и смотрел на этого уродца. Чёрти что, а не здание, всё в зелёных перевязках. В окне я увидел священника, он смотрел на меня и из его глаз текло молоко. Стекая с подбородка эти молочные слезы капали в стоящую на подоконнике буденовку с большой красной звездой.

Говорят, что ещё до церкви на этом месте был зоопарк с жирафами. А уже после церкви тут был “Аквариум”, такая музыкальная группа. Пели тут, получается, совокуплялись, наверняка, с уверенностью смотрели в будущее, с недоверием в прошлое.

Ветер свищет и пробирается под куртку. И такое ощущение, что сейчас запоёт певец Макаревич, завоет уныло об утраченной любви или вере. И соединится прошлое с будущим. И правда, на месте священника теперь стоит Макаревич, в руках его окровавленные сухожилия, на них сгустки крови. Он черпает из буденовки и очищает сухожилия молоком. Потом наматывает на кулак, сотрясает струны и поёт об утраченной любви и вере. Стоит ли говорить, что сухожилия эти принадлежали жирафу, тому самому – белому, которого запечатлел Иероним Босх в саду земных наслаждений. Как этот жираф появился в Российской Империи для меня самого остается загадкой.

А вокруг ни одного человека, куда ни взгляни, кругом, во все стороны на сотни метров ни души. Неужели никто не слышит эту ужасную песню? Открыть/Комментировать

2021-12-13 16:50:47 Написано красным химическим карандашом на открытке с репродукцией картины "Взятие Христа под стражу" Караваджо, вставлена в карман блокнота.

Дублин. Картина

Я ходил в музей естественной истории, в Национальную галерею, в галерею Хью Лейна, военный музей, музей современного искусства и ещё в исторический. В музее естественной истории я подружился с группой скелетов своих дальних предков, они узнали меня, им нравилась моя проза, я читал им кое-какие свои почеркушки. Может быть они были неандертальцы, а может быть кроманьонцы, не знаю, не спрашивал. Я тогда с кем только не околачивался и не задавал лишних вопросов.

Вместе мы дружили против огромного кита, висящего под потолком. Мне постоянно казалось, что кит собирается на меня упасть, потому что ему не нравятся мои песни, а предкам так и вовсе казалось, что кит не видит в них людей и игнорирует их разум. Как они это поняли? Это чувство зашито у них в костях. Я всегда обходил кита стороной. Точно знаю и теперь, что он точил на меня ус. В древности китом называли левиафана.

Как-то я пошёл в Национальную галерею с итальянскими школьниками, фотографировал их. Мне было интересно посмотреть как дети реагируют на некоторые из любимых мною картин. В зале итальянского искусства один из школьников сказал, указывая на холст 18-го века: “О, это Рим, я живу на этой площади, вот в этом вот доме!”

Я подумал тогда, что, наверное, это очень здорово жить в месте, которое изображено на картине, висящей в Национальной галерее. Это как застыть в вечности, ведь как известно, жизнь коротка, а искусство вечно. На выходе из музея я купил репродукцию этой картины. Уже дома, нарисовал красным карандашом себя самого, стоящего на балконе одного из домов. Нарисованный Рома, что и значит – римлянин, грозил небесам кулаком и что-то кричал. Что? На этот вопрос химический карандаш уже никогда не ответит, а я и подавно.

Кончив, я повесил картину на стену и подумал, что теперь тоже живу на этой площади, теперь у меня есть все шансы дать отпор этому наглому морскому чудищу. Открыть/Комментировать

2021-12-10 13:21:16 Некоторые слова разбираются не ясно, но стараюсь восстановить по памяти.

Милан. Пятки

Я семнадцать дней не пил и не курил гашиш. Но тут зашёл в супермаркет, взял оливок, сыру, свежеиспеченный хлеб, цветок артишока и не устоял — взял бутылку игристого. Думаю, похуй на эту трезвость, че я ребенок что-ли хлеб без вина надламывать, мне Иисус заповедовал, потом как-нибудь, в следующий раз. Потом мы сидели в парке с Юлей, было очень тепло и зелено, не то что в Санкт-Петербурге, там-то когда тепло? Ну как-то, кстати, однажды было, году в 2018-ом, я тогда был, помню, влюблен, но это быстро кончилось — опять подул ветер, и пришлось застегнуть пальто.

В Милане мне особо ничего не приглянулось. Только разве что апельсины в одной фруктовой лавке — оранжевые, почти красные — и грязные пятки одного беженца, который спал у вокзала Milano Centrale. Такие были потресканные пятки, что за версту видно, как будто русла широких пересохших рек. Ну и сам вокзал, конечно, тоже запомнился, хоть и меньше, чем пятки. Те пятки – торчали гордо, в них я читал карту исчезнувшего мира.

Пью вино, хорошо, солнечно. Скрутил себе сигаретку. Разулся. Тут подходит негр долговязый такой, лысый, точно Иблис, в джинсовой куртке. Просит зажигалку. Я ему зажёг — кури, родной. А он говорит: “Я гашиш продаю. Хочешь купить?”Я говорю, что да.

Так закончились мои семнадцать дней трезвости и вовсе. Я вернулся к центральному вокзалу, а ветер уже унёс мою карту, оставив меня ни с чем, а может быть это карта унесла ветер, остаток все равно ясный.

Иногда я думаю, что был близко к тому чтобы узнать где находится древний город моих предков Китеж, бездна Тартара, куда низвергли моего отца, снежные горы Асгарда, острова Блаженных и вход в Шамбалу. Всё тайны были близко, но я сбился с пути. Открыть/Комментировать

2021-12-09 12:39:18 Продолжаю исследовать свой журналистский блокнот

Иркутск. Макс Фриш

Мы ввалились ко мне в квартиру на 5-й Армии. В самом центре Иркутска – окнами на улицу Гашека.
Я, кто-то ещё и два гражданина Швейцарии. Кто еще? Не знаю. В основном все люди пьяные, другие ко мне почти не ходили. Весь день до этого мы пили водку в районе центрального рынка, в китайской грязной чуфальне. Отвратительное место, ужасная антисанитария. Туалет на улице. Из сантехники только дырка в земле. Зимой намерзало. На полке рядом с соевым соусом стоял дихлофос. Зато цены не гнули.

Мы сидели за большим круглым столом и пили китайскую водку из пакетов, как от молока. Только один из швейцарцев не пил, но по нему было видно, что хотел. Думаю, они договорились пить по очереди, чтобы друг за другом присматривать.

Василий Федоров рассказывал про баллистические ракеты. Яша говорил, что его зовут Джейкоб.

Везде вокруг от чуфаньки и до самого моего дома была грязь и разруха. Грязь в том смысле, что действительно грязь, то есть земля, размешанная с водой. С хлюпом. Покосившиеся деревянные дома, кое-что сожжено, пыльно, ветер носит обертки, как-будто это чьи-то воспоминания. У меня на зубах хрустит.

Когда мы ввалились ко мне, тот, что не пил, сразу подошёл к библиотеке, а там книг от пола до потолка. “Не может быть,” — заорал он, — “Макс Фриш!” Он схватил книгу и давай с ней фотографироваться и орать, как ошалелый. Он говорил, что не может такого быть, чтобы кто-то читал в Сибири Макса Фриша, дескать у него дед с ним знался. Я на эти слова только махнул рукой и пошёл спать.

Во сне я тонул в зыбучих песках. Открыть/Комментировать