Поколение Победителей

2022-06-01 10:26:00 На фронтах Великой Отечественной войны с августа 1941 года. Во время одного из боевых вылетов его самолёт был сбит. Когда С.И. Швец совершал прыжок из объятой пламенем крылатой машины, стропы парашюта перепутались, и он, как следует, не раскрылся. Лётчик приземлялся на большой скорости и сломал позвоночник. После нескольких месяцев лечения в госпитале, получил заключение: «К службе в авиации не годен».

Возвратившись в свой 748-й дальнебомбардировочный авиационный полк (с 7 марта 1942 года – 748-й авиационный полк дальнего действия), Швец скрыл, что отстранён от лётной работы, и вновь поднимается в небо с болями в позвоночнике. Чтобы облегчить его физические страдания в полёте, члены экипажа переделали обычное пилотское кресло с таким расчётом, чтобы С.И. Швец мог водить самолёт полулёжа. Открыть/Комментировать

2022-06-01 07:00:01 ​99-я стрелковая дивизия.
Одной из первых массированные удары танковых войск и пехоты немецкой армии приняла на себя 99-я стрелковая дивизия Западного особого военного округа, находившаяся 22 июня в пограничном городе Перемышль. Пользуясь эффектом внезапности, немцы быстро захватили город, но на следующий день части 99-й дивизии выбили их с правобережной стороны и восстановили границу.
В течение нескольких дней Перемышль трижды переходил из рук в руки, немецкие войска понесли тяжелые потери. Несмотря на многократно превосходящие силы противника, непрекращающиеся атаки пехоты, постоянные артиллерийские обстрелы и авиационные налеты, бойцы 99-й дивизии не только удерживали госграницу, но и заставили врага отступить через реку Сан.
Бои за Перемышль продолжались неделю. И только когда немцы взяли Львов, командование дивизии получило приказ оставить позиции и отходить. По итогам боев летом 1941-го немецкое командование охарактеризовало 99-ю стрелковую дивизию как "отборную", состоящую из наиболее храбрых солдат. Немецким частям рекомендовалось избегать с ней открытых столкновений и даже по возможности не вступать с дивизией в бой.

В июле 1941-го 99-ю стрелковую наградили орденом Красного Знамени. Это первое соединение, получившее боевой орден во время Великой Отечественной войны.

Великая Отечественная война летопись Открыть/Комментировать

2022-05-30 07:00:02 ​На защиту Москвы.
Мы высадились из вагонов на станции Павшино и пешим маршем дошли до Нахабино. Там в округе есть такое место - Дедовская Фабрика, и в пятистах метрах от него находилась передовая. Нас уже ждали отрытые траншеи в полный рост, готовые землянки, только что самое страшное, людей в них не было!
Никого! Ни единого солдата... Мы ничего не могли понять.
Если бы у немцев были свободные боевые части, то они через этот "коридор", еще до нашего прибытия, прошли бы на столицу - как "нож в масло"... Справа от нас находилась деревня Оленино, всего домов двадцать, но местные жители уже покинули эту деревушку. Мы прибыли из Средней Азии на фронт в ботинках с обмотками, в пилотках и буденовках, в кургузых шинелях с курсантскими петлицами, а кругом уже лежал глубокй снег и как раз ударили морозы под сорок градусов.
Мы мерзли как собаки, и вдруг первого декабря нам привезли зимнее обмундирование: теплое нижнее белье, ватные брюки, шапки-ушанки, варежки на меху, и это спасло многих от обморожения, мы сразу повеселели. Кормили нас на передовой хорошо, давали гречневую кашу с мясом, горячий чай, а "наркомовскую" водку наливали прямо в котелок. Так что - " живи - не хочу".
Артиллерии в бригаде не было. Вообще, оснащены мы были до смешного скудно. Представляете, во всем батальоне не было телефонной связи или рации, все приказы ротные отдавали через посыльных. В каждой роте сделали отделение связных из пяти человек - "ячейка управления" (и я тоже в него попал), так мы носились по траншеям, по передовой, передавая взводным лейтенантам приказы и распоряжения ротного командира.
Нашим ротным командиром был прекрасный человек, старший лейтенант Кузьмин. Изумительный, умный и честный командир. Когда он впервые пришел к нам в роту, то обратился к курсантам со следующими словами: "Товарищи, мы теперь с вами одна боевая семья. У нас общая судьба и задача.."., и так далее, говорил он так просто и душевно, что каждое его слово сразу доходило прямо до наших сердец.
А командиром батальона к нам прислали старшего лейтенанта Беднова, имевшего "большой боевой опыт" - июльский поход Красной Армии в Северный Иран.
Этот комбат на первом построении батальона заявил нам: "Я знаю, что многим не понравится то, что я сейчас скажу, но зарубите себе на носу. Я буду лично и безжалостно расстреливать каждого , кто точно не выполнит моих приказов!"...Что можно после этого сказать о таком "отце-командире"? Когда мы прибыли на передовую, этот комбат Беднов как будто вообще исчез, испарился бесследно, никто его не видел, ни в траншеях, ни в штабе... Я сейчас уже не вспомню точно, был ли у нас взводный лейтенат в те ноябрьские дни. Командовал нами помкомвзода Вася Ткачев, выпускник Алма-Атинского Горного института. Он пользовался у нас большим уважением, и все ему подчинялись беспрекословно. Вообще в нашей роте собрались отличные ребята, настоящие боевые товарищи: Ваня Громов, сын спецпереселенцев из Белоруссии Ваня Бендз, Юра Китаев. В первом взводе был мой друг, с которым мы вместе призывались из Актюбинска, Семен Пасхавер, высокий, здоровый парень, любимец всей роты, еврей по национальности. Никто из них с войны живым не вернулся...

Вспоминал С. Л. Свиригин Открыть/Комментировать

2022-05-29 21:00:02 Открыть/Комментировать

2022-05-29 17:12:00 ​Отпуск.
Я вернулся в часть за два дня до начала войны. Рано утром в воскресенье в дверь кто-то постучал. Говорю - "Войдите", - никто не заходит. Смотрю в окно, по местечку бегут в разные стороны красноармейцы. Появляется посыльный из штаба - "Товарищ лейтенант, вас срочно вызывают в штаб!". Отвечаю - "Доложи в штабе, что у меня еще один день отпуска" - "Да нет, там что-то серьезное стряслось". Я оделся как пижон, и в серой коверкотовой гимнастерке, с прорезиненным плащом, наброшенным на рукав, являюсь в штаб. И тут все стало понятно. Над нашим расположением был сбит немецкий бомбардировщик, экипаж выбросился с парашютами и был взят в плен. На карте, найденной у немцев - летчиков, на полях стояла надпись - "Окончательное уточнение объектов - 18/06/1941". Была объявлена боевая тревога, но наш командир дивизии генерал-майор Огурцов приказал вывести подразделения дивизии в районы, не указанные в секретных документах по развертыванию войск, как место дислокации частей на случай начала войны. Тем самым, взяв на себя всю ответственность, он, нарушив все инструкции, предписания, директивы и приказы штаба округа по боевой развертыванию 10-й ТД, генерал Огурцов спас дивизию от разгрома. В то же утро немцы бомбили участки, на которых мы должны были находиться, но все бомбы падали на пустые места. В тот же день мне довелось выполнить свое первое боевое задание - произвести разведку в направлении на запад, в районе местечка Холоюв.

Вспоминал С. Горелик Открыть/Комментировать

2022-05-29 12:23:00 Германская армия имела директиву от Гитлера: уничтожить Мурманск за несколько дней, так как через мурманский порт шли грузы из стран-союзниц, которые снабжали всю советскую армию. Но Мурманск выстоял и продолжал работать как портовый город. Под регулярными авианалетами простыми жителями-героями проводились разгрузка и погрузка кораблей, строительство бомбоубежищ, производство военной техники. За все военные годы Мурманский порт принял 250 судов, обработал 2 миллиона тонн различных грузов. По количеству бомбовых ударов город уступает лишь Сталинграду.
Угроза Мурманску была снята осенью 1944 года, когда советские войска начали наступательную операцию в этом направлении. Открыть/Комментировать

2022-05-29 10:41:00 ​Воздух.
10 октября мы убыли с Пашей в сторону Архангельска. Петрозаводск уже был занят финнами. Прямая дорога Ленинград – Мурманск была перерезана. Мы поехали через Архангельск до станции Обозерская. Там в то время строилась ветка, которая дальше выходила к Беломорску и соединялась с Кировской железной дорогой.
В пути провели дней десять. Сколько строилось дороги за день, настолько мы продвигались. Между Беломорском и Кемью на разъезде Заливы нас прихватили «88-е». В поезде было четыре пассажирских вагона, остальные грузовые. А на севере уже настоящая зима. Вокруг снег. Солнечный, ясный день. Пашка стоит у окна, любуется пейзажем. Я сижу на нижней полке. У меня сбоку шинель и полевая сумка, и это меня спасло в некоторой степени. В сумке лежала общая тетрадь, полотенце. Удар... поезд остановился. Пашка обернулся, все лицо в крови. Осколками стекла ему порезало все лицо. Надо мной лежал капитан, пограничник. Ему голову разнесло осколками. Девушка напротив меня – ранение в живот. Я Пашку вытащил в тамбур – он не видит ни хрена – и мы с ним прыгнули в кювет. Смотрю – второй идет. Свист, взрыв бомбы. И звон в ушах на всю жизнь, до сегодняшнего дня не прошло.
Нас спасло то, что там вокруг болотистые места. Наша бомба ушла глубоко в почву. И к тому же нас не засыпало землей. А из вагона, в котором мы ехали, мало кто остался в живых.
Потом поезд тронулся, немного потащил состав вперед. В районе разъезда стоял какой-то лагерь заключенных, при котором имелась санчасть. Одному мужику лет сорока, который мне тогда казался батей, осколком рассекло мясо до самой кости. А перевязать его нечем. Обычно у жителей в сундуках хранятся полотенца или еще какое-нибудь тряпье. Говорю хозяйке: «Помогите! Дайте полотенце забинтовать человека». Та стоит, как столб. Тогда я сам открываю сундук. Первым, что попалось под руку, стал его крутить. Прямо от плеча.
Девочка молодая с ранением в живот постоянно стонала от боли. Нам дали чью-то серую шинель, положил ей под голову. Ее перевязали, но как только положили на носилки, она скончалась. Так воочию мы увидели кровь по дороге на фронт.
Прибыли мы в смешанную авиационную дивизию, которой тогда командовал полковник Головня, царствие ему небесное. Направили нас с Пашей в 147-й истребительный полк. Но там мы пробыли недолго и до воздушных боев у нас там не дошло. В канун 7 ноября нас откомандировали в 145-й полк, вооруженный И-16. Основной состав дивизии получил в Горьком «ЛаГГи» и садился на ледовый аэродром

Вспоминал истребитель В. Семеньков Открыть/Комментировать

2022-05-29 07:00:00 ​Память.
К смерти, сколько бы раз ее ни видеть, нормальному человеку привыкнуть никогда нельзя. Забыть гибель своих фронтовых друзей, рядом в окопе или на палубе боевого корабля невозможно. Я, врач Петрозаводского дивизиона Канонерских лодок Онежской военной флотилии — от пирса со своим другом мы отходили вместе, только на разных кораблях. Во время морского боя его корабль получил тяжелые повреждения, последнее, что я видел — корабль, погружающийся в воду, фашистские самолеты, продолжающие сбрасывать на него бомбы и мой друг, стреляющий по самолетам из зенитного пулемета. Таким он и остался в моей памяти. А вот в памяти другой эпизод, иного содержания — к нам на корабли приезжает из Москвы бригада артистов с концертом, песнями, в том числе и К. Симонова — это праздник! Еще всплеск памяти — морской десант под Петрозаводском, бесконечный поток раненых, особенно подорвавшихся на минах и убитых. Освобожденный город, разделенный на сектора колючей проволокой. Фашистский лагерь, в котором с громким лаем бегают оставшиеся без хозяев немецкие овчарки, вышки с пулеметами, толпы плачущих от радости людей. Разве можно забыть 18-летнюю девушку, просившую оказать помощь ее отцу, она привезла его на тачке из лагеря, эту девушку я вначале назвал бабушкой, так она выглядела после немецкого лагеря. Дивизион Канонерских лодок после освобождения Петрозаводска, приказом Верховного командования, получил название Петрозаводского. Воспоминаниям нет числа. Они из прошлого, но — «Память и доныне — как кровь сквозь бинт»

Вспоминал поэт Е. Долматовский рассказ военврача. Открыть/Комментировать

2022-05-28 21:11:00 Открыть/Комментировать

2022-05-28 18:45:00 В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоем,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю, о чем…

Такую песню попросил написать Долматовского летчик Василий Васильев. Это произошло с ним: случайная встреча, любовь с первого взгляда, срочный отъезд прямо из танцевального круга… Всё так и случилось, как надеялся летчик: песня прозвучала по радио, девушка откликнулась. Только Васильев уже погиб. Каждый раз, когда звучала эта песня – а она вошла в эстрадную классику, – Долматовский вспоминал летчика Васильева… #песни Открыть/Комментировать