2021-07-13 15:30:39
#каквкино
Лариса Малюкова осталась настолько сильно впечатлена упражнениями в прекрасном от
Кирилла Семёновича, что мы не можем не поделиться своими куда более скромными мыслями.
Вирусная инфекция, превратившаяся в эпидемию гриппа по всему городу, формируется автором в универсальную модель российского общества, которое изредка избавляется от тяжелых симптомов для глотка свежего воздуха, но потом вновь ныряет в болезненную повседневность. Серебренникову реальность отечества набила оскомину, оставила шрамы и спровоцировала на месть. Его модель мира выражена в дихотомии сна и яви. Бодрствуя, российский гражданин пребывает в состоянии агонии и бродит в надежде поскорее отыскать спиртное, чтобы забыться. Во снах он имеет возможность отдаться своим грезам и вернуть покой. Но покой его будет недолгим.
Главный герой, автослесарь Петров, является проводником сквозь чумную Россию, в которой больше нет дня. Ночь – это единственное время суток, позволяющее творить неведомое, словно во сне. Поэтому реальность и вымысел сливаются Серебренниковым воедино с целью доказать неразличимость правды и лжи в государстве. Всё покрыто мороком обмана, выхода нет. Моральные ориентиры между поколениями смещены, пенсионеры в забитом и замызганном автобусе рассказывают детям о блудном сексе, а библиотекарша в сомнамбулическом припадке режет сыну горло. Вокруг всеобщая паника от пандемии неизвестного вируса. Даже писатель-невротик, являющийся тем самым автором, пускает себе пулю в рот, мечтая о тотальной свободе, только бы вырваться. А вот его персонажам придется испытывать судьбу на прочность, оставаясь один на один с предлагаемыми обстоятельствами.
В отсутствии водораздела между временем суток Серебренников систематически апеллирует к прошлому, в котором все казалось больше, слаще и теплее, даже черно-белые гениталии барда-шестидесятника, привидевшиеся черно-белой гостье на кухонной вечеринке томным зимнем вечером. Куда все это подевалось? Оно было сожрано вирусом брошенной памяти, амнезии общества, которое, по мнению автора, настолько безнадежно, чтоб лучше бы ему умереть вовсе. Язвами и отклонениями покрыты все уровни человеческой памяти внутри «Петровых в гриппе», и это заочный диагноз для России. Все это мы проходили на уровне военной темы, предложенной Балабановым, на уровне социальной темы, предложенной Дыховичным, на уровне мелодраматической темы, предложенной Пичулом.
В отличие от «Праздника», оказавшимся разочаровывающе безнадежной буффонадой оскорбительного толка, «Петровы в гриппе» претендуют на лощеную изысканность, будучи априори чернушным материалом. Тут есть мысли, сгруппированные в слова, но нет предложений, объединённых в тезисы. Показывая пятую точку Старой площади, Серебренников не понимает, что дальность его оптики достанет только до рядовых граждан, которые, ожидая громкого ясного высказывания, получат в лицо струю газов, а он, в свою очередь, высокую статуэтку.
Как и в фильме «Юрьев день», в котором оперная дива на морозе вместе с голосом теряет сына (а обретает зэка в отпущение грехов и видит горящий терновый куст), в «Петровых» имеют место быть отсылки к Тарковскому в виде заснеженной модельки рассыпанных на снегу «хрущевок», очарование и мерцание снежинок из фильмов «оттепели» и «застоя». Но нет правды самого автора, который мечется, словно загнанный зверь», из одного сновидения в другое в попытке отыскать ответы на риторические вопросы. Потому что нельзя из «чужого» смонтировать «своё».
В итоге, Серебренников, как уставший кинокритик, ставит в эпилоге своего умозаключения многоточие с описанием финала. Если не знаешь, чем закончить, пусти по заснеженным буеракам трущоб репера Хаски, который споет про изнасилованную жену, а спитая снегурка-кондуктор из ЛИАЗа спросит билет. Неужели, это та самая снегурка из «оттепельных» отрывков в исполнении Пересильд? Увы, да.
312 views12:30
П
