Снова по поводу ПВО. К сожалению, те действия, что предприним | Игра в ЦивилиZацию
Снова по поводу ПВО.
К сожалению, те действия, что предпринимались по подавлению ПВО в первые недели войны, оказались недостаточными – после того, как активное подавление ПВО прекратилось, украинские зенитчики подняли голову, и к июню действия российской авиации в глубине территории противника оказались резко осложнены, о чем, в частности, говорилось тут. Недостаток системности в подходе к этой задаче был обусловлен как теоретическими причинами, так и практическим подходом к руководству межвидовыми группировками, в рамках которого ПВО рассматривается как второстепенная цель.
Сейчас, когда активность наземных военных действий снизилась, под влиянием как погодного фактора, так и сохраняющегося численного перевеса противника, активность авиации напротив, должна расти – но для этого подход к подавлению ПВО на востоке Украины должен радикально измениться.
Сегодня противник на фронте успешно создает зональное ПВО в местах наиболее вероятных действий наших войск. При этом используются как советские системы (С-300, «Бук», «Оса», некоторое количество «Тор»), так и поставленные из-за рубежа («Кроталь»). Группировка ПВО включает в себя до трех комплексов С-300, действующих в сокращенном составе, до 10 пусковых установок Бук-М1, а также прикрывающие ближнюю зону ЗРК «Оса» и «Кроталь». Для успешной борьбы с этими силами с нашей стороны нужны скоординированные действия межвидовых групп, для которых вражеская ПВО будет единственной целью. Эти группы должны включать в себя надлежащий набор разведывательных средств – от зарезервированных проходов спутников и «больших» самолетов РТР до «Орланов» и РДГ с пресловутыми коптерами, работающих прицельно на выявление средств ПВО в заданном районе, где их наличие предполагается или обнаружено по факту работы.
Комплексный подход к обнаружению резко повышает вероятность засечки цели и ее поражения – при условии немедленной передачи данных «стреляющим» подразделениям, будь то дежурящий в воздухе самолет-носитель высокоточного оружия или дивизион «Смерча» с управляемыми боеприпасами. В идеале наземные и воздушные средства должны выделяться для этой задачи без отвлечения на посторонние цели и применяться совместно, находясь в подчинении руководителя операции по подавлению ПВО.
Средства для решения этой задачи есть. Некоторые зарекомендовали себя не очень удачно, но в целом набор высокоточного оружия и ударных дронов позволяет успешно бороться с ПВО – если такая задача будет поставлена, соответствующие силы будут выделены (не на бумаге) и получат надлежащее управление (не раздергиваясь на иные цели). Еще раз подчеркну, вопрос разведки, управления и концентрации здесь намного важнее, чем табличные ТТХ имеющихся вооружений, которые сами по себе не значат ничего.
Эта работа должна вестись, как минимум, в оперативной глубине (до Днепра), обеспечивая свободу действий авиации как над полем боя, так и в задачах изоляции ТВД.
Ожидаемый результат?
На театре военных действий достаточно ударных самолётов, которые могут оперативно решать вопросы укрепрайонов обычными средствам поражения, отвозя к цели по 6-8 тонн чугуна за раз.
Там, где войска сейчас стоят по несколько месяцев, авиация будет проделывать проходы за считанные дни. Примеры таких действий есть - работа первых месяцев и отражение сентябрьского наступления противника. Если решить проблему ПВО, мы получим широкую номенклатуру средств поражения, доставляемую к цели в любую погоду, любое время дня и ночи, от обычных фугасных до тяжелых объемно-детонирующих бомб.
Вопрос времени критически важен. То что весной могло быть проделано относительно легко, сейчас потребует намного больших усилий, а несколько месяцев спустя может оказаться нереализуемым – в таких вещах нужно исходить из худших предположений о возможности наращивания сил противника.
