Амия Сринивасян Чего мы ждем от феминистской теории? Часть 2 | PhilosophyToday

Амия Сринивасян

Чего мы ждем от феминистской теории? Часть 2

В книге вы обращаетесь к страху перед морализмом и беспокоитесь, что «политическую критику желания можно слишком легко мобилизовать против тех, кто сам находится в маргинальном положении». В ответ вы проводите различие между трансформацией желания как «дисциплинарным» проектом и как «эмансипаторным» проектом. Также есть памятный момент, когда вы обсуждаете письмо гея, в котором рассказывается, как ему пришлось «работать» над своим желанием своего толстого партнера, и спрашиваете: «Это акт дисциплины или любви?» Не могли бы вы рассказать больше об отношениях между дисциплиной и эмансипацией, а также между дисциплиной и любовью? Например, может ли акт, начинающийся с дисциплины, стать актом любви? Или мы можем понимать предпринятую дисциплину так, что человек уже любит? Или может быть дисциплина предпринята потому, что человек хочет, но еще не любит?

И то и это. «Любовь требует работы» — это терапевтическое клише, потому что это правда. Я риторически противопоставляю дисциплину и любовь — «это акт дисциплины или любви?» — но на самом деле я хочу нарушить различие. Без любви может быть дисциплина: «быть вместе только ради детей». Бывает любовь без дисциплины: «влюбленность» характеризуется, между прочим, полной спонтанностью и даже волей несвободной, но непрестанно направленной к объекту влюбленности. Но когда мы помещаем любовь во время и расширяем ее, все, что угодно — человеческое непостоянство, упрямство другого, наше стремление к большему, призраки непрожитых жизней — затрудняют любовь. В какой-то момент всем нам приходится прикладывать усилия, чтобы увидеть своих близких — друзей, возлюбленных, товарищей, родственников — правильно. Любовь, понимаемая как страстное увлечение, ничего не знает о проблемах временного существования, поэтому ее возмущает мысль о том, что любовь может когда-либо требовать работы, не говоря уже о волевой дисциплине.

(дальше тут)