Спору нет: в отечественной науке об античности нет сейчас чело | Философское кафе

Спору нет: в отечественной науке об античности нет сейчас человека сравнимого с Андреем Лебедевым. Его «Фрагменты ранних греческих философов» — это классика, на которой учится каждый студент-философ. Его книга о Гераклите — самое значительное явление в этой области антиковедения за последние 30 лет. Но все же порой чтение этой книги вызывает, скажем так, некоторые вопросы. Почти все они могут быть описаны так: действительно ли есть хорошие основания полагать, что та тонкая и систематически организованная мысль, которую Лебедев видит во фрагментах Гераклита, это собственно мысль Гераклита, а не самого Лебедева? Ясно, что отвечать на такие вопросы непросто, они слишком общие. Но вот возьмем один пример, который, как нам кажется, показывает осмысленность этого вопроса в отношениях некоторых пунктов стратегии Лебедева. Есть такой фрагмент, у Лебедева он идет под номером 153. Звучит он (у Лебедева) так: «Бессмертные смертные, смертные бессмертные, одни живут смертью других, а те умирают их жизнью». Всё. Это вся мысль. Мысль довольно странная, согласитесь. Но в целом ясно, что это что-то про борьбу противоположностей и их единство, если говорить старым гегельянским, который в данном случае вполне уместен, насколько мы можем судить. А теперь посмотрим, как этот фрагмент комментируется у Лебедева.
«Фрагмент построен на сочетании социоморфного, военного и долгового метафорического кода. Вопреки народным и поэтическим представлениям о пропасти, отделяющей мир небесных богов от «земных человеков», боги (т. е. космические стихии и светила) и люди — живут в одном мире (космосе), в одном вселенском государстве Зевса, и повинуясь «божественному зако ну» войны и мира, гармонии противоположностей, меняются ролями и местами в сроки, предопределенные судьбой (закон маятника или «дорога туда и обратно»). В военном коде бессмертные — это победители (свободные), смертные — проигравшие (рабы). В экономическом (долговом) коде они живут «в долг» или «за счет» или «ценой» другого. Аккузативы θάνατον и βίον — это accusativus pretii. Жизнь — не благодать, любая жизнь оплачивается смертью другого, и наоборот. Возможно, самая революционная идея Гераклита. 1) Она ликвидирует фундамент греческой религии, дуализм небесного и земного и 2) имеет столь же революционный корроларий в этике: человек может стать богом, человеку открыт путь на Олимп, на это надо надеяться. Все это тщательно продумано и подчинено практическим задачам эпохи. Основу греческой религии необходимо было разрушить в интересах монотеистической реформы. А обещание божественной доли героям необходимо было для того, чтобы заставить «зажравшихся» эфесцев воевать и не трястись за свою жизнь».
Вот такой комментарий. Честно говоря, довольно сложно воспринимать его без некоторой иронии. Но если сдержать ее, то у нас получится следующее. Тринадцать слов, из которых в русском переводе состоит этот фрагмент, делают следующее. 1) Сочетают три слоя кода; 2) критикуют народную религию, в результате чего ликвидируется фундамент оной; 3) описывают, как все устроено на самом деле в делах божественных, и даже указывают на законы этого устроения; 4) дают социально-политический комментарий; 5) продвигают тезис «жизнь не благодать» (с этим тезисом мы совершенно согласны); 6) совершают революцию в этике, определяется то, на что нужно возлагать надежды; 7) развивают идеи монотеизма; 8) пропагандируют жителей Эфеса на войну.
Мы не отрицаем, что все это действительно есть в этом фрагменте. Или что это можно увидеть в этом фрагменте, если смотреть на него очень долго, держа в голове все, что человечество произвело в отношении Гераклита за всю историю науки. Однако, даже допуская эти возможности, убедить себя в их актуальности нам трудновато: слишком же жирные куски достает Андрей Валентинович из такой тощей тушки.