Михаил Горбачев, скончавшийся вчера, фигура в истории достаточ | Канал Петра Кузнецова. Такие дела
Михаил Горбачев, скончавшийся вчера, фигура в истории достаточно противоречивая.
Его боготворят на Западе и ненавидят в России. На Западе любят и даже дали Нобелевскую премию потому, что он позволил странам Варшавского блока мирно уйти, не развязав большой войны. Разрушение Берлинской стены – главный символ, с которым ассоциируется Горбачев в Европе и США.
В России его преимущественно ненавидят люди, родом из Советского Союза – по их мнению, именно он, единолично, «развалил СССР» и этого ему простить не могут.
Тут, в соцсетях, ему до сих пор вспоминают Вильнюс, Тбилиси, ложь про Чернобыль – все было. Никто его не идеализирует, это было бы глупо. Но мы сейчас не об отдельных решениях – ошибках или преступлениях – а об явлении в целом.
Я считаю, что жителям СССР очень повезло с ним. А вот жителям России и Беларуси очень не повезло с теми, кто пришел после него.
Он не был сильным лидером в классическом понимании, он был молодым (по меркам Политбюро) бюрократом и аппаратчиком. Его сильной стороной было если уж не понимание, то чувство хода истории. Он осознавал, что к моменту его прихода к власти СССР буквально дышал на ладан. Вся карьера Горбачева – попытка найти для этой страны другой, более устойчивый формат.
СССР был обречен по причине утопической и нереализуемой идеологии, неэффективности экономической модели, миллионам противоречий внутри общества, подавляемым спецслужбами, огромной разнице в уровне развития населявших его народов. Не могут в рамках одной страны сосуществовать племена с действующими обычаями кровной мести и условные эстонцы, моющие мылом мостовые.
Противоречия – то главное, что разрывало Союз на части, но в системе того времени не было ничего, что могло бы их сглаживать, кроме одного – аппарата насилия и принуждения. Но, чем дальше, тем больше становилось очевидным, что этот ресурс отнюдь не вечный, тем более, в нем копились свои проблемы в контексте Афганской войны и экономического кризиса. Именно поэтому главной идеей Горбачева было создание в обществе, в рамках существовавшей тогда модели и никак иначе, некоей системы балансов. Слово «консенсус» в те времена приобрело анекдотический окрас – так часто использовал его Генсек. Однако же именно «консенсус» является базисом благополучных и стабильных обществ. В условиях СССР и без полного демонтажа той системы это тоже было утопией. Вот этого он не понял. Или, возможно, просто не имел сил и ресурсов изменить статус-кво столь кардинально. Как бы то ни было, попыток найти консенсус для спасения СССР не хватило.
Однако за что точно Горбачеву можно сказать «спасибо», так это именно за то самое понимание (или ощущение) хода истории, о котором упомянуто выше. Оно и сделало возможным главные его достижения, которые в этом случае выглядят не как «что он сделал», а «чего не сделал»: не стал цепляться за власть в отжившей системе и не стал пытаться остановить уходящие от умирающей империи народы Восточной Европы.
Исторический парадокс России и Беларуси в том, что все беды, которые мы сегодня переживаем, они от того, что нынешние правители стараются сделать все «не как Горбачев». Для этих любителей СССР, на времена которого пришла их юность и расцвет, его правление и крах их державы – символ слабости и все уроки, которые они из того времени вынесли, состоят в том, что делать надо все ровно наоборот.
Так Путин «собирает» земли, утерянные в ходе «величайшей геополитической катастрофы», а его белорусский коллега готов буквально на все, лишь бы не признать, что существующая модель отжила свое и уходит в историческое небытие. Все это – отголоски того, горбачевского времени, все это – «нельзя, как Горбачев».
Все познается в сравнении. Горбачев пытался найти «консенсус» и на этом, по мнению некоторых, и погорел. Ни в России, ни в Беларуси, консенсуса с тех пор не ищут. Думаю, зря. Истории плевать, чувствуешь ты ее или нет – она всегда берет свое. Только издержки, если идти ей наперекор, становятся все выше.
Горбачев вот особых издержек не понес, дожив спокойно до 91 года. Удастся ли это его антагонистам – большой вопрос.
