Интересно, что “Сырое” пугает порой совершенно базовыми веща | pavle
Интересно, что “Сырое” пугает порой совершенно базовыми вещами — сыпью на теле, менструацией, некоторыми (якобы “слишком”) интимными подробностями женской телесности. Джулия Дюкорно, как я уже несколько раз за этот текст сказал, стремится в разжижению границ допустимого — рассказывает о женщине так, чтобы не оставалось определенных условных границ, соблюдение которых при разговоре о женщине непререкаемо блюлись, дабы “женщина” как образ продолжал существовать (и именно за счет этой самой границы он и возник).
В чем же причина такой странной зрительской реакции на — как я уже сказал — базовые вещи? Мне кажется, суть заключается в том, что женская телесность долгое время базировалась на фундаменте “инаковости”. То есть, женщина и ее тело выступали этаким Другим в контексте социальных взаимоотношений, в разговорах о половой дифференциации и отличительных чертах мужского пола и женского. Женская телесность, опять же (да, заебал, знаю), — искусственно сконструированная штука, на которую приятно дрочить, о которой приятно думать, которую приятно трахать (если не думать), но которая не имеет никакого фундамента и подоснования. Грубо говоря, женский образ был подвергнут серьезной инвентаризации.
Посему, когда в “Сыром” вдруг неожиданно начинает показываться неприкрытая, “примордиальная” женская телесность со всеми вытекающими (хах, КАЛомбур), то большинству зрителей становится категорически некомфортно и неприятно. В том числе и женщинам, многие из которых привыкли размышлять о себе как бы на расстоянии, абстрагировано, приняв некоторые паттерны мышления о половой дифференциации (всем хочется быть сексуальными, а для этого нужно всегда учитывать ожидания окружающих). Джулия Дюкорно выталкивает зрителя одновременно в широкие поля трансгрессивности и, как ни странно, тотальной искренности.
