Вообще, говорить о “Сыром”, будучи мужчиной, нужно очень остор | pavle

Вообще, говорить о “Сыром”, будучи мужчиной, нужно очень осторожно. Джулия Дюкорно сняла крайне личную, интимную женскую историю, которая пугает — в первую и одновременно в последнюю очередь — нарушением всяческих границ, разделяющих определенную раскованность с оголтелым (отталкивающим, неприятным, неловким) выворачиванием наизнанку женской природы, тем самым демонстрируя обратную сторону красоты, сексуальности. Демонстрируя изнанку женской телесности со всеми ее приятными и неприятными особенностями.

Это история о женском теле, снятая женщиной, которая (прозвучит, возможно, ебано) может полностью быть понятной только женщине. Посему мужчине, который собирается говорить о “Сыром” необходимо соблюдать уважительную дистанцию и даже не пытаться кирзачами топтать минное поле неизвестных ему женских комплексов, аберраций и страхов. Единственный возможный вариант говорить о “Сыром” в данном случае — абстрагироваться от всяких личных наблюдений и замечаний, обратившись котом на подоконнике, что безучастно и лениво наблюдает за происходящим сквозь запачканное стекло.

Посему я буду говорить о “Сыром” не как о фильме ((этакой вещи в себе)постараюсь)), а как об одной из составляющих пестрой матрицы репрезентации телесности в современном кинематографе; уделяя большее внимание, скорее, контексту, чем “контенту”; пытаться вообще разобраться, что есть такое “телесный хоррор”, каким он может и не может быть, и почему от страха непознаваемого/неизвестного современные режиссеры перешли в страх чего-то бытового, ординарного, физиологического и с виду понятного. Вот.