Получи случайную криптовалюту за регистрацию!

​​Моя жизнь, срежиссированная Николасом Виндинг Рефном Щуплов | pavle

​​Моя жизнь, срежиссированная Николасом Виндинг Рефном

Щупловатый, уставший, с отстраненно-испуганным взглядом мужчина лет сорока, пластом лежит на кровати в роскошных аппартаментах одного из отелей Бангкока. Продолжительное время он просто неподвижно лежит и смотрит в одну точку — сказать точно, куда именно он смотрит возможности не предоставляется. Да и он сам, думаю, не сможет ответить. 

Этого мужчину зовут Виндинг Рефн. Он находится в Бангоке, потому что начал снимать свой новый фильм “Только Бог простит”. Находясь все еще на волне своего второго “успеха” после выхода изумительного “Драйва”, умудрившегося совместить в себе, и авторскую замороченность Рефна, и лютый жир мейнстримного кино. Поехал в Бангкок он не один, а вместе со своими детьми и женой, которая и сняла “Моя жизнь, срежиссированная Виндингом Рефном”.

Вообще, главная причина, почему стоит посмотреть сорокаминутный док, состоящий из рефлексий, метаний, страданий и бесконечных самокопаний одного из самых интересных и самобытных режиссеров современного кино - это возможность приобщиться к своеобразному “разоблачению” идеи режиссера как сверх-человека. 

Режиссер, ввиду своего нахождения как-бы “вне фильма”, существуя где-то за кадром и невидимой рукой создавая, деформируя и оформляя финальный результат - непосредственно фильм - приобретает негласный статус этакого небожителя-демиурга, лишенного сомнений, страхов и фрустраций. Режиссер не сомневается. Режиссер не боится. Режиссер не думает об ожиданиях. Режиссера давным-давно перестала напрягать невозможность победы. Он летает над мирским, транслируя с вышины собственного положения собственные истории, делая их нашими и одновременно - ничьими. 

И “Моя жизнь, срежиссированная Виндингом Рефном” разбивает вдребезги вышеописанный образ непогрешимого, бесстрашного и мнительного художника. Взамен вываливая скомканные, сумбурные сорок минут, в которых создатель невероятно маскулинных, жестоких и безапелляционных фильмов бултыхается в болоте экзистенциальных страданий, попутно пытаясь выжать из себя фильм.