Часть 2. Что было после При этом периодически я узнавала от | ololol Oxana Lavrentieva

Часть 2. Что было после

При этом периодически я узнавала от сторонних лиц, что он то пытается устроиться в бренд Vionnet Гоги Ашкинази, рисует для них эскизы, то с какими-то своими светскими подругами придумывает еще какой-то бренд и собирается меня кинуть. В общем, такие слухи ходили все время, но поскольку это были слухи, и до дела ничего не доходило, мы продолжали работать. И добились успехов, и все было вроде хорошо. А потом Начались проблемы в нашей работе, проблемы с сотрудниками, проблемы с оптовыми клиентами, которые жаловались на то, что вещи стали неносибельные, что они не сидят. Договариваться стало все сложнее и сложнее. Настроение по утрам у Александра было, мягко говоря, тяжелое. Плюс, его бесконечные драмы с Михаилом, истерики Михаила во время показов и все такое. В общем, я пыталась все время балансировать всю эту ситуацию, пока это не привело к фильму «Татлер», на котором, в общем-то, и Михаил, и Александр выступили против меня. Причем в таком ключе, что я не могла не возмутиться.
Соответственно, после этого у Александра забрали все привилегии, но оставили ему зарплату. То есть забрали водителя, страховку в EMC и какое-то эксклюзивное отношение. И мы продолжили, тем не менее, работать, потому что у это все еще был большой бизнес, много оптовых клиентов и огромная команда людей, которые работали. Но я начала думать про собственный бренд.
Далее случилась пандемия, Александр просто уехал и перестал что-то делать. Когда границы открыли, я спросила, когда он вернется. Он ответил, что возвращаться не собирается. Я сказала, что тогда не собираюсь платить зарплату. Он принял решение уйти. На этом мы разошлись – может быть, не очень красиво, но как есть. Через какое-то время я позвонила и предложила вернуть ему бренд, и сказала, что я не хочу быть тем человеком, который испортил его карьеру дизайнера. И хотя я в этот бренд вложила 10 лет своей жизни и огромную кучу денег, и в пандемию закрывала из своих собственных средств все долги (что составило безумную, на самом деле, сумму, и она легла, естественно, только на меня). Он был совершенно к этому никак не причастен, потому что он нанятый сотрудник, и это нормально. Я, тем не менее, была готова подарить ему этот бренд.
Единственное, что я у него попросила – это дать мне лицензию на два года, чтобы я смогла допродать остатки в аутлете. Мы с ним об этом договорились. Далее от него опять пришел юрист, начал выкручивать нам руки и предлагать выдать лицензию не на два года, а под условие, что они могут отозвать ее в любой момент. На что я просто покрутила пальцем у виска и сказала: «Если Александр не понимает, какой ему делают подарок, хорошо, тогда я передам бренд через два года, когда мы все допродадим». Но мне было странно, что он не понимает: ему просто дарят то, что принадлежит по закону мне, и не понимает, что я могу продать, выкинуть и вообще делать с этим брендом все что угодно. Я ему решила это отдать, и ему нужно было просто это взять. Даром.
Но его юрист начал выставлять странные условия и выкручивать нам руки. Поэтому мы решили отдать ему это через два года, когда распродадим остатки. Сумма которых была около 60 млн рублей. Через два года я как честный человек продала все остатки. Написала Александру, «Саша, вы можете забрать свой бренд». Он сказал: «А мне он уже не нужен». Мы сказали: «Ну ладно».
И далее через какое-то время мы обнаружили, что в ЦУМе выпускается одежда под брендом Терехов, который все еще принадлежит лично мне. Дальше я позвонила в ЦУМ, рассказала им ситуацию. В ЦУМе были несказанно удивлены. И дальше мы договорились, что я передаю этот бренд в ЦУМ на безвозмездной основе. Почему я решила это сделать? Потому что мне кажется, что они гораздо лучше распорядятся этим именем, более разумно. Так будет надежнее, наверное, и для Александра, и для ЦУМа, и вообще для всех. Вот, собственно, вся история.