Где-то в церкви... — Петровна, глянь, да как же мы его упусти | Священник Пётр Хамзин
Где-то в церкви...
— Петровна, глянь, да как же мы его упустили-то? Васильевна в ужасе крестилась. Посреди храма нелепо торчал высокий худощавый парень в растянутой футболке и джинсах, на которых целого места не было. — Охти мне, грех-то какой, — подхватилась Петровна. — А ведь служба скоро.
Старушки засеменили к пришельцу. Тот с изумленным видом оглядывался вокруг, будто не понимал, где находится… Все красиво, чинно, кругом позолота и благолепие, лики строгие, свечи горят… А этот пялится на иконы, словно впервые их видит.
— Ты почему в храм в драных штанах? — Петровна успела первой. — Креста на тебе нет!
Парень опустил взгляд на джинсы, пожал плечами, да так лучезарно улыбулся, что Петровна чуть не расплылась в ответной ухмылке. Хорошо, что Васильевна поддержала: — Ты в храм пришел или на гулянку? Совсем стыд потеряли. Штаны рваные, патлы до плеч…
Длинноволосый, бородатый шатен продолжал ласково улыбаться. Дурачок какой-то.
— А кто это, там? — он указал пальцем на ближайшую икону. — Николай Угодник, — захлебнулась негодованием Петровна.
— Кто это такой? — Ну знаешь ли… — возмутилась старушка. — Ты зачем сюда приперся, если даже Жития не читал?
— Да что с ним говорить, с наркоманом, — Васильевна решительно пихнула парня в бок. — Иди отсюда! Хочешь к богу прийти, так переоденься! Позорник. — Думаете, бог любит только хорошо одетых? — посерьезнел наркоман.
Но старушки уже не слушали. Подталкиваемый в спину и бока сухими кулачками, парень медленно двигался к выходу. Но он сопротивлялся, да еще задавал странные вопросы: — Разве богу важна одежда и молитвы? А как же — «блаженны чистые сердцем»?
— Что здесь случилося? — на пороге храма воздвигся толстый, солидный мужик в нарядной синей форме — Донцов, урядник, возглавлявший казачий патруль. — Да вот, Сергей Николаевич, безбожника поймали.
— Давай, сынок, иди отсюда, — добродушно прогудел урядник, легко поднимая парня за шиворот, словно непослушного щенка.
Оказавшись на улице, патлатый сощурился от яркого солнца. — Чего тебя в храм понесло? — выговаривал Донцов. — По тебе ж видно, не наш ты, не русский человек. Еврей?
— Ну… да, — признался парень. — Так и ходи в синагогу. У нас страна мирная, никого не трогаем, пока ведут себя прилично. Ступай к своим, а Христа нашего не замай, не трогай.
— Почему он ваш? — вдруг уперся на месте патлатый. — А чей же? — удивился Донцов.
— Наш, православный боженька. И он истово перекрестился. — Вообще-то, он наш. Он был евреем, — твердо произнес парень.
Донцов аж глаза выпучил от изумления: — Кто? Иисус?! — Да.
— Сынок, — пытаясь сохранить спокойствие, сказал Донцов. — Ты б шел проспался… Христос еврей, придумал тоже!
— Его мать, Мария, была еврейкой, как и отец, Иосиф. Понятно, что настоящим отцом был бог. Но еврейство определяется по матери...
— Не смей, пархатый! — взревел Донцов. — Не замай православную веру! Господа не замай! Это вы Христа распяли, иудино племя!
— Да нет же, — тихо, но убедительно произнес парень. — Христа распяли римляне, по приказу римлянина.
Через полчаса парень сидел на обочине, вытирая кровь с лица футболкой. Он схватился за щеку, скривился, и выплюнул выбитый зуб. Уже третий за неделю.
Никому-то он тут не нужен. Его забирали в полицию, гнали из храмов, лупили за безбожие. И главное, ничего невозможно было доказать. Пытался претворить воду в вино, так обозвали фокусником и клоуном. А джинсы были вовсе не дизайнерскими. Просто вчера его били в Самаре, там и порвали. Сегодня вот Ростов…
Это уже третье Второе пришествие. Глупый каламбур, но так и есть. Впервые он явился, как положено, в Иерусалиме. Так чуть не загремел в специальную психушку для страдающих синдромом мессии. Теперь вот Россия, и здесь бьют…
— В следующий раз явлюсь диким племенам Амазонии, — грустно прошептал парень. — Надеюсь, они оценят воскрешение мертвых и исцеление прокаженных. Иисус уселся на старенький байк. Не въезжать же, в самом деле, в города на ишаке. Двадцать первый век на дворе, все-таки…
Диана Удовиченко
