Из воспоминаний схимонахини Серафимы (Бобковой): «Когда я жил | Монастырь Оптина пустынь
Из воспоминаний схимонахини Серафимы (Бобковой):
«Когда я жила в Шамордине, к батюшке Нектарию я не ходила, а обращалась к нашему духовнику, отцу Мелетию. А потом я уехала домой в Гомель и там чуть замуж не вышла за оптинского монаха мантийного Мельхиседека. Венчаться мы решили в церкви, скрыв наше монашество, и торопились со свадьбой — до поста недели две оставалось. Только тут вздумала я, что обязательно нужно мне получить от Старца Батюшки Нектария благословение на венец. Надела я плюшевую шубу, красным платком повязалась, поехала в Оптину и заявилась в хибарку. Думаю, вот на общем благословении я попрошу благословения мне замуж и батюшка не разберется кто я, и скажет: «Бог благословит», и я благословение, хоть обманом, да получу.
А вышло-то не так. Как я батюшке ни скажу: «Благословите мне замуж», — он отвернется и промолчит. Наконец отец Севастьян (келейник батюшки) проводил меня к батюшке в приемную, а батюшка меня встречает: «Зачем ты, шамординская монашка, пришла ко мне?». Я так и обомлела. Ведь он меня раньше никогда не видел, да еще в мирском платье. Я говорю: «Батюшка, я к вам исповедоваться». — «Нет, нет, ты иди к отцу Анатолию, он духовник Шамординский, а мне вас запрещено принимать». А я опять прошу: «Батюшка, если вы меня не возьмете, я прямо домой уеду такой, как к вам пришла». Тогда он надел поручи и согласился. Я исповедуюсь, а потом сразу говорю: «А я за вашего Мельхиседека замуж собралась». Батюшка так и остановился, а потом дверь на крючок запер и меня подвел к иконам. Я испугалась. — «Вот что, друг мой, или ты обещайся эту мысль бросить, или я должен тебя сразу от Церкви отлучить. Вот выбирай», — и такой строгий стал.
Я плачу, прошу, чтобы меня от Церкви не отлучал. Тогда он велел мне переехать в Оптину к сестре. Сестра у меня в сиделках. А сестру велел к нему привести, а потом уже при ней сказал мне: «Приезжай сюда жить, а не то сама на себя пеняй. Я тебе при свидетелях говорю». И три раза повторил это.
Переехала я в Оптину, а Мельхиседек стал мне письма писать. Батюшка велел мне все письма, что я вообще получала, сначала приносить ему, а уж потом распечатывать. Письма от других он, бывало, перекрестит и сразу отдает мне читать, а Мельхиседековы положит к себе в карман и носит недели по три. Потом примет меня и скажет: «А мы-то с тобой еще письма не прочитали. На, читай». А я начну читать и ничего разобрать не могу, все у меня в глазах мелькает, строчки сливаются. Так я и не знала, что он там писал.
Потом мама моя на Рождество за мной приехала — домой увезти меня, а Мельхиседек 75 миллионов дал на дорогу. Я прихожу к батюшке, рассказываю, домой прошусь, а он мне в ответ: «На все четыре стороны». И ушел к себе в келлию. Я ждала его, ждала, он не выходит. Ушла я домой, а после вечерни опять прошусь к нему, а он не принимает: «Я ей все сказал». Наконец упросили его, принял меня и велел позвать мать, а как вошла она, так строго на нее напал: «Ты зачем сюда? Молиться, или людей из монастыря выманивать? Вот поговей у нас, да и уезжай домой, а дочка теперь не твоя, а Божия». Мама моя смирилась и сама стала оставлять меня в монастыре. Так я домой и не поехала.
Страхования у меня начались: батюшка мне велел читать молитву: «Господи от страха вражьего изми душу мою», а потом велел каждый день в три часа дня читать три раза «Богородицу», а потом «Господи, помилуй», «Боже, милостив буди мне грешной». И сам обещал в это же время молиться за меня.
Когда Батюшку арестовали и посадили в больнице, сестра моя перебралась к нему и спросила, как нам дальше жить, к кому обращаться. Он ее к о. Никону направил и сказал: «Тебя в Оптину Божий промысел привел, а Ириша пусть домой едет, она здесь по недоразумению».
А я все-таки захотела спросить о себе и тоже пробралась к Батюшке, и он мне сказал: «Ты к о. Никону обращайся сначала лично, а потом будешь письменно». А я тогда батюшку Никона не знала совсем и боялась. Стала я спорить с Батюшкой: «Я лучше буду относиться к отцу Мелетию». А Батюшка мне: «Нет на это моего благословения. Относись к о. Никону». Так и перешла я к о. Никону и очень была довольна.
