Не «плюс-сайз», а «толстая» - как мы сами превращаем слова в о | дымок

Не «плюс-сайз», а «толстая» - как мы сами превращаем слова в оружие.


Несколько дней назад у подкаста «Дочь разбойника», который ведёт журналистка Настя Красильникова https://t.me/megabitch, вышел выпуск о любви к своему телу и о том, как общество внушает женщинам ненависть к себе и стремление к стандартам красоты. И конечно, послушав его, я стала анализировать, что сама по этому поводу думаю.

Наверное, главная идея, давно созревшая у меня в голове, звучит так: «Смысл бодипозитива должен быть не в том, чтобы не называть людей толстыми, а в том, что слово «толстый» не должно являться оскорблением».

Это ведь просто слово, придуманное для того, чтобы описывать разных людей. Есть люди с разным цветом кожи, есть высокие и низкие, есть толстые и худые. И это слово изначально не имело никакой отрицательной окраски, более того, давайте посмотрим на более старый синоним слова «потолстеть».

«Раздобреть».

И нет, слово «добро» всплывает здесь явно не случайно. А в слове «похудеть» вам действительно не мерещится слово «худо».

Это я не к тому, что быть худым — плохо. Ни в коем случае. Я просто пытаюсь показать, что окрас словам придаём мы сами.
Во времена, когда эти слова с их корнями использовались в прямом значении, быть толстым действительно было хорошо и это было для всех очевидно. Тощий - значит голодает, значит, беден и болен. Толстый - значит, может позволить себе наедаться, значит, обеспечен и здоров.

Да и вообще, полные люди не вызывали никакого негатива до тех пор, пока производители одежды не поняли, что делать одежду на одинаковых людей проще, особенно это просто, если все люди будут одинаково худыми. А потом к ним подключились и производители косметики — средств от целлюлита и так далее. Ну и пошло-поехало.

Но это более-менее известная история, о которой всё уже не раз сказано. Меня же волнует то, какую роль во всём этом играют слова, а именно, слово «толстый_ая». Основная причина, по которой я так за него зацепилась — одно воспоминание, которое вдруг пришло мне в голову и очень меня взволновало.

Это воспоминание об одном моём диалоге с подругой. На неё в тот момент нахлынула волна самоненависти — увы, с многими такое иногда бывает.

«Я некрасивая…» — грустно протянула она.
«Неправда! Красивая», — привычно отозвалась я.
«Я толстая…» — продолжила она.
«Неправда! Худая», — на автомате откликнулась я и запнулась, встретившись с ней взглядом.
«Настолько очевидно врать точно необязательно», — мрачно сказала подруга и мы сменили тему.

Мне тогда стало стыдно, но почему, я поняла только сейчас, спустя несколько месяцев.
У нас есть будто бы кодекс — если кто-то из девочек в компании называет себя толстой, остальные будут до последнего это отрицать и переубеждать её. И нет такой девочки, с которой бы просто согласились. Значит ли это, что толстых девочек не существует? Нет, конечно. Но мы уже привыкли врать. Потому что сказать кому-то: «Да, ты толстый_ая» — это невероятно грубо. Но ведь некоторые люди — толстые, это объективная истина. И в этой истине как таковой нет ничего страшного, пока мы сами не начинаем это страшное создавать. Например, когда мы врём. Ведь именно соврав мы как бы демонизируем это слово. И у человека, знающего, что он толстый, появляется чувство, что он — ошибка, и то, как выглядит его тело, настолько неправильно, что его друзья врут об этом, боясь сказать правду. Типа: «Нет-нет, конечно же ты не толстая». А ты знаешь, что толстая. И опять же, я не говорю о людях с РПП, видящих то, чего нет, я говорю об объективно толстых людях. Которым в этот момент будто бы предлагают отречься от всех других толстых людей и от самих себя заодно.

В этот момент сложно удержаться от сравнения этой ситуации с другой — ситуации с представителями ЛГБТК+ сообщества. Тут тебе и проблема репрезентации, когда тебе нужно видеть людей, похожих на тебя, чтобы знать, что ты нормальный, и проблема демонизации через слова. Ведь именно поэтому сейчас всех просят воздержаться от нецензурного аналога слова «гей».