Эту историю я никогда не писала и, похоже, даже никогда не рас | Писать легко!
Эту историю я никогда не писала и, похоже, даже никогда не рассказывала словами
И сейчас я понимаю, что плохо, что не рассказывала. И что событие вызвало сильные переживания, раз я тогда молчала. Но по порядку
1998 год, экономический кризис (первый в моей самостоятельной жизни), когда моя зарплата сократилась на треть, пока я ждала очередь в обменном пункте, чтобы обменять рубли на доллары.
А на следующий день я потеряла непросто огромную зарплату, но и место штатного корреспондента в газете «КоммерсантЪ». Три года как я буквально жила на работе, часами переписывала заметки, чтобы на практике научиться писать. Потому что никто тогда ни в Ъ, ни на журфаке не объяснял логично и просто как составить план, какую информацию взять, а какую оставить за бортом и почему.
Пишу и такое ощущение, что я и преподавать стала потом, и объяснять на пальцах, что и как писать, и редактировать, во многом из-за того, что в свое время слишком много сил и времени мне пришлось положить на то, чтобы разобраться, как слова собираются в тексты. Как складывать их таким образом, чтобы вызывать любопытство и чувства.
Потому что до сих пор мало книг о том, как писать. Зато много о том, как писать не надо.
За три года я влюбилась в журналистику за возможность узнавать мир, знакомиться с людьми и чего уж лукавить – мне было очень приятно видеть свое имя на газетной полосе. Нравилось, что имя Ъ, как корона на голове, тогда одним лишь названием газеты можно было открывать любую дверь.
И деньги, да, они тоже были, конечно, важны. Разве не удовольствие в 21 год отлично зарабатывать на жизнь умом и способностями? Я очень ценила такую возможность.
Но финансовый кризис и моя начальница в несколько дней оставили меня без:
Работы
Зарплаты
Контактов
Коллег
Будущего
Возможности влиять на события
Начальница сократила всех москвичей, в отделе на ставке остались только коллеги из других городов.
Сейчас я понимаю, что решение довольно милосердное. У нас – москвичей – были родители или супруги, собственные квартиры или возможность пожить у друзей, пока нет другой работы, пока кризис.
Она так и сказала, что решала кого сокращать, а кого оставить не оценивая профессионализм или преданность профессии. Она хотела поддержать тех, кто был, казалось, менее защищен.
Я все понимала, но когда… Когда у вас болит зуб, вряд ли боль станет меньше, если вы станете думать о голодающих в Африке.
Сокращение меня раздавило. Пришлось вернуться к родителям. Осознать, что откладывать деньги я не научилась, зато одежды привыкла покупать столько, что одевала всю семью. Вот они – мои деньги – осознавала я, проводя ладонью по вешалкам с платьями, блузками, пиджаками и даже рубашками, которые я покупала папе, а он ругал мое транжирство.
Я вдруг разучилась писать статьи, настроение портилось, когда я пыталась пробоваться в другие издания. Так я даже отказалась от должности начальника отдела в газете «Ведомости», которая только запускалась. Удивительно, но я будто оказалась в узком тоннеле и не видела возможности.
Как жаль, что я не стала рассказывать всем подряд о том, что со мной происходит. Наверняка нашелся бы человек с бОльшим опытом, который сказал бы:
– Оля, ты с ума сошла! Ну, что за трагедия?! Это просто точка на твоей линии жизни. Отдохни, просто неделю ничего не делай, смотри на солнце, слушай как капли дождя барабанят по стеклам. Напиши пока слушаешь о том, чему научилась за несколько лет в газете, в столбик напиши все, что поняла, что преодолела. Получится длинный список. А это очень важно – присваивать себе свои достижения, уметь замечать свои сильные и слабые стороны. А потом просто расскажи всем, что ты хочешь работать и смотри, что предложат. Но не соглашайся сразу, не бросайся, как голодный волк. Выбирай. И слушай свое сердце.
Жизнь длиннее, чем кризис.
Больше чем любовная история или даже брак.
Какая болезнь не случилась бы, ее тоже можно адаптировать, включить в свою жизнь. Вместо того чтобы тотально подчиниться диагнозу.
Мужчины бывает уходят.
Или уезжаешь сама.
