Beshley

2022-08-24 09:36:01 Вооружившись прекрасными электрическими самокатами, мы с М. аккуратно выехали на бульвар и тут же были остановлены двумя берлинскими полицейскими, вооруженными блестящими чёрными велосипедами — впрочем, велосипеды у них были самые обычные.
— Так-так-так, — сказал один, толстый.
— Нарушаете, — сказал второй, худой и носатый.
Полицейские были в фуражках и желтых жилетах. Толстяк довольно достал машинку для штрафов, а я с восторгом подумала, что ещё никогда ничего не нарушала в Берлине, да и во всей Европе. И что самые настоящие полицейские — в фуражках и желтых жилетах! — сейчас влепят мне мой первый штраф.
— Мы только что взяли эти прекрасные самокаты чуть дальше по бульвару, — упрямо сказал мой муж. — Объясните нам, что мы нарушили.
Толстяк закатил глаза. Носатый важно поправил фуражку:
— По бульварам ездить запрещено. Вы можете передвигаться только и исключительно по проезжей части. Самокат — полноценный участник дорожного движения. А бульвары — для пешеходов. Ищите велосипедные дорожки, двигайтесь по направлению движения транспорта.
— Хорошо! — ответили мы.
— Самокат на бульваре — серьёзное нарушение, — добавил толстяк.
— Хорошо! — ответили мы.
— Штраф сто евро, — сказал носатый.
— О…ну…эм…ладно, — ответила я.
— Пиздец, — пробормотал М. В отличие от меня, он явно был не в восторге от полицейских, их желтых жилетов и фуражек, а главное — от своего первого берлинского штрафа.
— Откуда приехали-то? — спросил носатый, пока толстяк запускал машинку.
— Из Израиля, — буркнул М.
И в ту же секунду, мне показалось, сам воздух дрогнул и застыл, неуловимо для постороннего взгляда изменился цвет неба и желтых жилетов, от набежавшего чувства шевельнулась трава и каркнула птица. Один полицейский отвёл глаза, второй тут же спрятал машинку.
— Ладно, ребята, — сказал носатый, — езжайте. В конце концов, вы ведь не знали. Но теперь знаете. Передвигаетесь по проезжей части, понятно? И навигатор на самокат прикрепите, тут вот крепление есть, — он показал на резинку рядом с индикатором батареи. — Так будет надёжней.
— Может, мы все же заплатим…, — начала было я.
— Если ещё раз нарушите, тогда точно штраф! — вышел из положения толстяк.
Опасливо озираясь по сторонам, мы съехали на дорогу и медленно поехали дальше, неуверенно прижимаясь к бордюру.
— Мне кажется, — сказала я после пары минут тишины, — или мы только что наблюдали, как работает комплекс коллективной вины?
— Я не специально! — возмутился М. — Он сам спросил!
— А что ты сейчас чувствуешь? — спросила я.
И М., чей дед выжил в холокосте, потеряв родителей, честно сказал, что не знает.
— Странное чувство. Я не могу его описать.

***
Сегодня полгода со дня нападения России на Украину. Открыть/Комментировать

2022-08-10 17:07:51 Завершив самую тяжёлую часть своего рассказа, Катя предположила, что мне теперь будет сложно сесть на прохладные ступени и улыбнуться. Мне почему-то не было сложно: чувства не исчезали, а уступали место нашему делу. Я села, повернула голову в одну сторону и в другую, улыбнулась своей улыбкой и другой, непохожей на мою. Катя сделала несколько кадров, я поднялась, отряхнула юбку и мы пошли дальше — в ещё одну улицу, в очередной поток света, в новую часть нашего разговора.

Катя в 2014-м уехала из Донецка в Киев, потому что началась война. А в 2022-м уехала из Киева в никуда, потому что тлеющая война, незавершенная и недооценённая, вспыхнула с новой, ужаснувшей всех силой.
— Я любила свою работу, — сказала Катя, когда мы встретились в центре Праги. — Но я уже дважды оставила все, что было мне очень дорого. И теперь я не знаю, люблю ли я свою работу. Надо поработать и узнать.

Катерина Батман — фотограф. Открыть/Комментировать

2022-08-09 20:14:12 Преподавательницу по йоге Таню я очень любила. На первом занятии в Праге она рассказала мне, что с помощью йоги можно исправить искривления позвоночника. На втором — обещала исправить плоскостопие с помощью деревянных кирпичей и жестких ремней. На третьем занятии мне и вовсе так повезло, что кроме меня на него никто не пришёл: я исправляла искривления и плоскостопия в индивидуальном порядке, и с тех пор думаю, что искривления и плоскостопия не так уж мешают жить.

Когда человек говорит, что может исправить то, с чем не справились доктора, или предсказать будущее, изменить судьбу, наколдовать деньги — я часто даю место для его бесплодных попыток: не потому, что верю в тайные знания, колдовство, таро или целительную силу деревянного кирпича, хотя последний и вызывает у меня уважение. Но лишь затем, чтобы видеть, как снова и снова человек стремится соединить себя с Богом, или той бесконечной частью себя, которая столько знает и так оглушительно молчит, — своими странными ритуалами, нелепой верой во всемогущество, ожиданием чуда. «Бога нет», — говорит телескоп Джеймс Уэбб. «Ты не туда смотришь, — думаю я. — Его же не там придумали!»

Космос внутри. И он неизведан.

Не знаю, до каких пределов мы с Таней могли бы изменить и исправить искривившийся, сплющенный противоречиями мир, но полагаю, что, учитывая моё безжалостное любопытство и ее безмятежную самоуверенность — какой-нибудь палец на ноге мы бы всё-таки мне сломали.

Но вы над этой историей не посмеётесь.

Таня решила вернуться в Харьков. Открыть/Комментировать

2022-08-05 22:17:06 Спросила вчера у врачини о прививке против двух самых распространённых вирусов папилломы человека, которые вызывают у женщин рак шейки матки. Мне об этой вакцине талдычила долгое время докторка в далёкой Москве. Я тогда была женщиной 25 лет, вакцина была дорогая, а денег у меня было — на комнату в съёмной квартире, такси в ночи, да сигареты из «Азбуки вкуса». Короче, в 25 лет перспектива рака меня не сильно страшила, а жить хотелось как в рассказах про вечно курящих и вечно куда-то спешащих на такси журналистов.

Теперь мне 33 года. Христос к этому возрасту уже сделал всё, чтобы стать суперзвездой. Гоголь — опубликовал «Мертвые души». Булгаков — написал «Роковые яйца». Почти все получили премию «Редколлегия». Я задумалась о шейке матки.

— Так и что? Поздно делать эту вакцину? Мне российская пани докторка говорила, что только до 27 лет, — объяснила я чешской врачине.
— Мы сейчас придерживаемся такого мнения, что можно до сорока, но молодым женщинам рекомендуем пораньше, потому что у них активная жизнь, — ответила чешская пани докторка. — А вам, наверное, не надо. У вас уже муж.
— Но матка-то у меня осталась, — напомнила я.
— Ну, давайте анализы сделаем.

«У меня уже муж! — думала я потом на рецепции, путаясь в больничных анкетах. — Что это значит? Возраст дожития?»

Стало вдруг жалко запутанной прошлой жизни, странных поступков, тяжелых чувств, всех этих выкуренных сигарет и растворившихся в огнях довоенной Москвы машин. Прага — такая маленькая, что даже если очень торопишься — всегда придёшь вовремя. Да и некуда больше бежать:
— Вы вообще сколько собираетесь жить? — спросил меня как-то начальник управляющей компании, которую я замучила просьбами о починке дверного звонка.
— Не знаю, — растерялась я и неуверенно спросила его (или кого-то более ответственного): — Долго?
— Ну раз долго, то зачем вам дверной звонок в этом месяце!

Так я и прожила без дверного звонка года три. А теперь у меня уже муж. Надо узнать, в каком возрасте бабушка Аня, дожившая до того, что саму себя стала называть праведницей, — начала откладывать на поминки.

— Мне сегодня в больнице сказали, что у меня неинтересная жизнь, — пожаловалась я вечером, вынимая из холодильника безотрадный лимонный пирог. К приезду мужа я расстаралась и произвела на свет чизкейк — из почему-то солёного сыра. Муж ел.
— Да? — откликнулся супруг. — А я нам билеты на поезд купил, до твоих родственников под Бременом. С четырьмя пересадками!
— Господи, — говорю, — где ты видел людей, которые вовремя сядут на поезд четыре раза подряд?

Он посмеялся, зачерпнул холодного солёного желе и, проглотив огромный кусок не моргнув даже бровью, предположил, что если такие люди и существуют, то у них, должно быть, чрезвычайно неинтересная жизнь. Открыть/Комментировать

2022-07-23 16:36:18 Сделать картинку для канала я попросила иллюстраторку и журналистку моего любимого издания «Холод» — Викторию Ли Открыть/Комментировать

2022-07-23 16:32:23 Channel photo updated Открыть/Комментировать

2022-07-23 16:18:37 Старая собака Рита — помесь таксы и неизвестного — посажена на диету и с тех пор, как мы виделись последний раз, действительно сильно уменьшилась в боках.
Мы сидим на набережной и едим пирожные из коробки. Рита ест наши души: смотрит с проклятой тоской, подобострастно вылизывает руки. Сучит артритными лапами по нагретому булыжнику. Всхрапывает. В отчаянии спит.
Моя подруга Соня взяла Риту из питомника — старую, немытую, гремящую опухолями в бочкообразном пузе. Когда состригли сальную шерсть, под ней оказалась такая же старая и такая же больная собака Рита, но уже живущая свою жизнь, а не доживающая свои дни.
— Ты Рита — красотка, — говорю я собаке, имея в виду не столько ее вид, все ещё довольно потрёпанный и бестолковый, сколько феноменальную удачливость. Собаке Рите страшно повезло заполучить Соню.

Коробка с пирожными быстро пустеет: в жирном холодном креме, стиснутом заварным тестом, спрятана малина, и я добираюсь к ней снова и снова, не беспокоясь о завтрашнем дне.
Завтра днём я буду рассказывать военные сводки в эфире новостной программы и называть количество погибших. Буду писать сообщения моим знакомым, чьи родственники находятся на территориях, подвергающихся обстрелам. Буду в сотый, наверное, раз смотреть на фотографию застывшего отца и его убитого сына в Харькове.

Я, на самом деле, не знаю, как правильно жить свою жизнь в безопасности и благополучии, когда рядом идёт война. Но и доживать свои дни, таская в животе опухоли, скрученные из страха, стыда и боли, — не по мне выбор.
Есть только один момент, иногда очень длинный: сейчас — с пирожным, потом — с пиздецом и слезами. Прожить нужно и тот, и другой, в свою очередь, в своё время.

Мне вообще-то тоже очень повезло заполучить Соню. Она приготовила для меня пирожные (в честь прошедшего дня рождения), позвала на набережную и несколько раз обняла.

А ведь раньше я бы и не запомнила этот вечер. Открыть/Комментировать

2022-07-22 10:16:40 Был у меня одноклассник — ну, допустим, Иван — про которого сразу было понятно, что жизнь его сложится сложно. Я не хочу сказать плохо. Для многих людей ведь и война — освободительная спецоперация. А что тогда для них плохо — я и вообразить не могу. Поэтому скажу аккуратно: сложно должна была сложиться жизнь у Ивана.

Эпизодов было много, но один, можно сказать, вшит в мою память: на уроке труда во втором или третьем классе Иван, заполучив нитку и иголку, вышил на собственной коже слово «Спартак». Слово было вышито на руке, результат — продемонстрирован классной руководительнице. Помню общее смятение и вот это чувство, когда ты не знаешь, как реагировать. Кто-то нервно смеялся. Иван улыбался светлыми пустыми глазами, всячески демонстрировал, что ему не больно, и явно получал удовольствие от шокового и гневного состояния классной дамы.

Я испытала сильный испуг. Объяснить себе, почему этот рыжий бедовый мальчик воткнул в себя иголку и методично прошивал собственную кожу на протяжении всего урока, я не могла. Но хотелось никогда не видеть произошедшего. Да так, чтобы этого эпизода не просто не было — хотелось, чтобы Иван не желал сам себе навредить. Чтобы этот мальчик вдруг перестал быть таким пугающе иным и стал, как все остальные дети — в меру послушным и в меру спокойным. Не манил тайной своей головы.

После школы Иван, как говорят, попал в тюрьму. А за что, я не знаю. Но ни меня, ни сообщивших мне эту новость, такое развитие событий не удивило.

(Иван, чего бы он ни совершил, на мой взгляд заслуживает сочувствия. Школьных психологов у нас тогда не было, да и никаких других психологов, боюсь, тоже. А от хорошей жизни руки себе не шьют.)

Сейчас меня не удивляют аресты и посадки людей, чей жизненный путь очень похож или напоминает мой. Чьи взгляды и высказывания мне близки. Чьи поступки мне понятны. Чьи действия я поддерживаю. Знакомством с которыми я горжусь. И с кого я в чем-то могу взять пример.

И я бы не назвала это иронией, но есть у меня подозрение, что если оглянуться назад, то в детстве каждого из этих людей тоже найдется такой эпизод, вспомнив который, знакомые смогут сказать — не удивительно, что теперь его посадили.
Мы тоже не были в меру послушными и в меру спокойными.
Просто иначе.

***
Среди последних арестов меня настолько не удивил арест Ильи Яшина, что я даже ничего не написала о нем отдельно. Что, конечно, неправильно. Илью я очень уважаю: и его ранние акции протеста, и политическую работу рядом с Борисом Немцовым, и доклад, выпущенный после смерти Бориса Ефимовича, и множество смелых высказываний, действий, решений, одним из которых — работой муниципальным депутатом — особенно восхищаюсь. Всем сердцем верю, что он окажется на свободе в очень обозримом будущем. Как и Алексей Навальный. Как и множество других талантливых, умных, ярких, сильных людей, преследуемых несправедливо (сегодня прокуратура решила обжаловать оправдательный приговор художнице Юлии Цветковой).

Свободу политзаключенным!

И реабилитацию после тюрьмы (и школы) вообще всем. Открыть/Комментировать

2022-07-21 11:34:10 Почему этот Джеймс Уэбб, самый крупный космический телескоп с самым большим космическим зеркалом, ещё не нашёл нам другую — нормальную! — планету?!

На этой очень тяжело жить.

Во-первых, здесь образовался Путин и уже всё кругом отравил: русских людей, русскую природу и европейских политиков. (Сирию и ряд африканских государств отравил тоже, масштабы интоксикации ещё предстоит оценить! Одна Украина сопротивлялась и продолжает бороться.)

Во-вторых, над этой планетой всё время висит угроза ядерного уничтожения. Надо найти такую, над которой не висит.

В-третьих, эта планета забюрократизирована. И если я ещё могу представить, как она отчистится от Путина и ядерной угрозы, то я совершенно не могу вообразить себе ситуации, когда бюрократия перестанет ебать мозги. Мы с дорогим М. не только были вынуждены пожениться и съесть на своей свадьбе пятьсот хинкали, сто килограммов шашлыка и один рулетик из баклажан (уж сколько дней прошло, а я всё думаю — почему мы заказали так мало рулетиков из баклажан? загадка и туманная тайна нашего бракосочетания), но теперь должны произвести на свет тысячи документов на трёх языках мира, чтобы воссоединиться в Праге и по вечерам, прижавшись друг к другу, вместе бояться ядерной войны.

Джеймс Уэбб должен найти планету для нас двоих. Такую далекую, чтобы ни Путин, ни другой диктатор, ни вся мировая цивилизация с ее передрягами, войнами, межгосударственными границами, ядерными кувалдами и полиэтиленовыми пакетами — никогда не сумела ее достичь. Ради этого я готова пожертвовать и своей космической перспективой.

Мне просто нужно знать, что она есть. Такая прекрасная. И смотрит ласково, и мигает мне миллионы световых лет. Открыть/Комментировать

2022-07-19 12:23:41 Открыть/Комментировать