Андрей Казаков: За наступление этого «дивного нового мира» усиленно агитирует либерально настроенная часть общества, с которой сейчас вступили в острую конфронтацию люди, исповедующие патриотические взгляды. Как ты относишься к их противостоянию?
Андрей Бледный: Последние тридцать лет в культуре окормляли людей с либеральными, оппозиционными взглядами, а потом удивились, что эти люди не поддержали спецоперацию. Это те же самые люди, которые продвигали здесь ЛГБТ, БЛМ и прочую модную североатлантическую абэвэгэдэйку. Эти люди всегда выступают против. Такая инфантильная позиция. Как в конфликте отцов и детей. Тут что у нас олицетворяет отцов? Армия, церковь, семья и прочие консервативные традиционалистские ценности. То, что подразумевает какой-то порядок, иерархию, субординацию. А дети всегда против.
Андрей Казаков: И чего, по-твоему, хотят «дети»?
Андрей Бледный: Детям хочется вечного праздника непослушания. Наша оппозиция привыкла устраивать свои карнавалы и кусать режим за его же деньги. Сейчас цензура стала жестче, что дальше будет, я не знаю. Потому что, когда маятник начинает движение, он не останавливается, пока не дойдет до предела, и только потом начинает движение в другую сторону. Предполагаю, что цензура станет еще жестче. Я стараюсь быть конструктивным в своем принятии или непринятии того, что делает власть, режим, с чем-то я согласен, с чем-то не согласен, но вот капризно кататься по полу, суча ножками – мне все не так, мне все не этак, я не буду.
«Тарское Прииртышье» №12200
