Впервые я услышал Ваню Золото лет восемь назад, когда только | Никаких ожиданий
Впервые я услышал Ваню Золото лет восемь назад, когда только-только переехал в Петербург и был несколько ошарашен тем, как болотный на первый взгляд мегаполис может перегружать все эмоциональные и информационные сенсоры человека. После концерта Telescopes (там я впервые оглох на сутки) в небольшом баре на одной из самых гадких улиц города, несколько подпоченного комедией Pharmakon бомбического привоза Фредерикки Хоффмайер с Бобби Крликом и выступлений шизотерических деятелей местного подполья я искал концерт, где мог, что называется, чуть попуститься. Им стал гиг тогдашнего проекта Ивана вместе с Аней Куц. После сета безвременно почившей гипногейз-группы M Λ Y Г L Ξ Y (и еще пары проектов, которые совершенно не отложились в памяти) сцену наконец-то заняли Love Cult. Под составленный из кадров сельского праздника в неизвестном населенном пункте видеоряд Золото и Куц до костей промораживали стильную публику низкочастотным и увертливым фолк-дроном, а та, попивая свои апероли, как будто не знала, что под эту музыку нужно делать или хотя бы думать. У меня же в голове крутилась стругацковская фраза «До́ма, до́ма»; вот только без обреченности главгероя «Парня из преисподней».
К чему я тут изливаю свои никому не нужные воспоминания? Да потому что спустя несколько лет путешествий, электроакустической практики и увлечений новыми для него инструментами и звукотехниками Золото снова возвращается к тому, за что его музыку полюбили многие. К идиоматической импровизации на «народном» инструменте, густо подернутой постэффектами и обработкой. Собственно, идиоматика «Pleasure Prison» и достигается методичным камланием Золото над ноутбуком и несколькими примочками – к этим диковатым и отчасти самодельным подспорьям музыкант обращается крайне осторожно и точно, дабы не стереть изначальный материал до звуковой пыли. Исходник, впрочем, тоже еще как интересен – Иван использует карельскую смычковую лиру йоухикко. Кроме того, в отличие от вполне традиционного кантеле Лены Жаворонской, которое та использует в своем шумоизвлечении, йоухикко Ивана – не совсем аутентичный инструмент. Его сконструировал петрозаводский мастер Максим Буняев, сделав корпус лиры ближе к скандинавской тальхарпе. Вслушайтесь в этот звук – кажется, что он достаточно звонок и размывчат и без сторонних приблуд, выкрутивших его тембр до необходимого.
В этом скользящем, но не ускользающем звуке и заключается главное наслаждение «Pleasure Prison». Если вам давно кажется, что вы слушаете музыку исключительно из-за силенсофобии – вот запись, которая заставит подумать о себе чуть получше, или же вообще в очередной рас спросит вас о корнях своей привязанности к звуку. Попробуйте не слушать «Pleasure Prison» по кругу или даже больше одного раза в день. Замените им ужин, медитацию, ежедневную жертву времени божеству кинематографа, или чем вы там еще занимаетесь в час свободного времени. Включайте альбом, ложитесь на пол и попробуйте попеременно напрячь и расслабить каждую из мышц тела, засекая необходимое время. Повторите это упражнение на следующий день, но старайтесь не столько концентрироваться на ощущениях, сколько максимально подробно описать их самому себе. В третий день сделайте то же самое, но закройте глаза и попытайтесь схватить и детально представить картину, которую вам нарисует отдыхающий мозг.
Ну как, получилось сбежать из тюрьмы удовольствий?
