Ознакомилась с текстом Богомолова в «Новой». С приятным для се | Ortega 🇷🇺
Ознакомилась с текстом Богомолова в «Новой». С приятным для себя удивлением могу отметить, что отвыкла от подобного жанра манифестов. Последнее время их пишут непростительно мало, а ведь ещё пятнадцать лет назад это был весьма популярный формат высказывания. Как фельетон в Вене XIX века. Или сатирические куплеты в московских парках в пятидесятые годы, как в фильме «Покровские ворота». Манифесты писали все подряд: «правые» интеллектуалы, «левые» интеллектуалы, евразийцы, западники и даже фермеры. Сейчас почему-то перестали. А зря. Ведь всегда лучше дискутировать о манифесте, чем стоять на холоде с поднятым вверх включённым телефоном.
Тема утраты коллективной «Европы» постсоветским пространством довольно популярна не только у нас. Оказалось, что кругом толерантность и негры, а в «бель эпок» уже никто не играет. Возникает обидное ощущение гостя, опоздавшего на вечеринку, когда все уже съедено и выпито. Об этом говорил Уистон Оден, когда старел в своей нью-йоркской квартирке и жаловался, что в Америке с ним не хотят трахаться.
О потерянном Западе говорят польские политологи (я читала какой-то такой текст на сайте «Радио Свобода»), когда расстраиваются, что никому не нужна освободившаяся Польша, перестроенная по образцу государства Пилсудского. Режиссёр Уэс Андерсон (потрясающе талантливый, странно, что манифестов не пишет) снял об этом даже фильм «Отель «Гранд Будапешт», но там у него очень много иронии, так что может фильм вовсе не про это. Тоска по утрате Европы есть даже в эссе Кирилла Кобрина, а он человек большого ума. Но автор «Содержанок» идёт дальше, говорит, что всё вернём назад, построим новую Европу по образцу довоенной (интересно, какой год он считает точкой отсчёта: 1928, 1929 или всё-таки 1933?). Ну, пусть попробует.
Тут почему-то вспомнился комментарий Жана Бернашо к «Даосизму» барона Эволы, где он говорит примерно следующее. Предполагая, что западная цивилизация уже давно достигла состояния наибольшего упадка, он (Эвола) считает допустимым исследовать возможности её частичной реставрации, постепенного восстановления, шаг за шагом пройти все этапы её инволюции. Однако Эвола не принуждает своих читателей к выполнению этой задачи. В поиске оснований личного становления он обращается к традиции, далёкой от нас в пространстве и времени; сегодня, в великих метрополиях Запада отголоски далёких цивилизаций могут оказаться, быть может, самыми близкими по духу аутентичной западной цивилизации.
Но всё это лирика. Мифы о золотом веке и особом пути я считаю интересными, но тоже потенциально опасными. Как и «этический рейх», который одним махом отменяет презумпцию невиновности и всё римское право, за секунду уничтожая людей вроде Мерлина Мэнсона и Кевина Спейси. Эскапизм тоже не прокатит: в секту амишей имени Германа Стерлигова я не собираюсь.
Богомолов не сказал ничего нового, по смыслу это то же самое, что Мюнхенская речь Путина, концепция «суверенной демократии» Суркова и проповеди Дугина о том, что нам надо отринуть бесов, вселившихся в содомско-маразматический Запад. Закат Европы, разоренный вишневый сад и тд. Мир не однополярен. На Западе страшные дикие погромщики (уже не «у вас негров линчуют», а «у вас негры линчуют») и комиссары с твиттером за поясом. Остался вопрос: почему когда о том же самом говорили со сцены «Селигера», примерно те же самые люди плевались, называя это изоляционизмом и милитаризмом? И движению «Наши» говорили: откройтесь прогрессивному Западу, не бойтесь солдат НАТО, дурачки. А теперь методички Суркова под фамилией Богомолова печатают в «Новой газете». Чудные времена.
