Пока время не поглотило, не стёрло совсем то, что происходил | Незабудочка 18
Пока время не поглотило, не стёрло совсем то, что происходило в среду, оставив след радости на краю сознания и отзывы в клубном чате, я хочу написать об этом и сюда.
Будет триггерно, можно сквозь пролистывать)
Знаете, это называлось СМ-без-инструментария. Такая тема нашей flоgging.zоne.
Частенько говорят - punching, beating, kicking, drubbing и другой -инг, но уже говорила: всё не то. Для тех, у кого английский не нативный, это снова попытка заслонить суть.
Предпочитаю говорить "избиение" - игровое, в рамках принципов SSC, такое, как нам нравится.
И всё равно это именно оно, и, боги, как же я люблю такие вещи.
Когда прямой, очень близкий контакт - телом в тело, он вминает, распластывает, выкидывает из объективной реальности сразу же и насовсем.
Между вами нет абсолютно ничего, кроме взрывной волны, охватывающей место удара, кроме выдоха боли и снова удара, кроме страха - не столько перед происходящим, сколько перед тем, насколько важной может быть для человека его физическая оболочка. Как же остро и безнадёжно она может страдать и как быстро эти её страдания заполняют всё бытие, не оставляя шанса ни на рефлексию, ни на мораль, ни на социальное.
Мне хватило двадцати минут.
В начале Верхний спросил: сколько пальцев я вижу - и эти пальцы, их было четыре, конечно же, четыре, были последним, на что я смотрела в сцене. А дальше пришла темнота.
Чёрт возьми, там было столько отсылок к самым первым юношеским моим садомазохистским фантазиям, что..
Вот потом одноклубник написал: "я сохраню эту вашу сцену как драгоценное воспоминание".
Очень точно. Для меня это именно драгоценное. Это попадание в такие точки, что Верхний прав - нельзя часто повторять. В моём случае это уникальная возможность реализовать то, что я никогда не думала, что получится воплотить.
Яркое до безумия.
Тумбочка, миска с водой, голая женщина - на груди надпись 101.
Я помню всё это детально, потому что видела тысячи раз - но не тогда, когда оно случилось на самом деле.
Когда это случилось на самом деле - мне рассказали.
Потому что голая женщина - это я, и видеть я ничего не могла с мешком на голове.
Мешок - это страшно, особенно когда нет сил и времени фиксировать себя в пространстве, тело занято не этим, тело занято болью, его бьют: ногами, руками, кулаками, коленями, бьют сильно, от силы ударов тело отлетает в разные стороны, и, в конце концов, остаётся только голос. И я ползла на него, зная, что вся боль именно там.
Отдельный кайф - цепляться за того, кто мучает.
И я не видела, как он это делал, но знаю, что оно было красиво.
"СМ-без-инструментария" - о нет, тело Верхнего - убийственный инструмент, ещё одна грань удовольствия: знать, что человек может и умеет сделать то, чего так хочется. Знать, помнить эту лаконичность, выверенность, жёсткость ударов, ту грацию, которую даёт не только и не столько тренировка, сколько практический опыт.
И опера саундтреком как издёвка.
Всегда цепляющая меня ирония диссонанса и одновременного пересечения высокой драмы с низшим ужасом, когда понимаешь, что это об одном и том же: о нас.
Это была сцена, в которой каждая деталь была частью игры. Если бы можно было так выражаться о садомазохистском акте, я бы сказала, что это шедевр.
Когда я читала 1984 в первый раз, мне было жутко интересно - какую же боль нужно испытать, чтобы вместо четырёх пальцев действительно увидеть пять.
Мне было интересно, что же в моей личной комнате 101.
Но интереснее всего было другое: вот тот момент, когда исчезает личность, исчезает протест, исчезает осознанная покорность, исчезает любая добрая воля - с любым знаком, хоть в плюс, хоть в минус, и человек становится объектом.
Таким, как хочет актор: куском мяса для избиения, живой куклой для секса, мебелью, животным, обслуживающим персоналом - чем угодно.
Пока угодно с тобой играть.
Количество пальцев зависит не от боли.
Количество оргазмов зависит не от приказа.
То, что ты жив, зависит не от твоей выносливости или чьей-то жалости.
Это просто перерыв в игре.
PS. Ахрененная сцена, не могла не запечатлеть, оно мне очень нужное.
