Тоже на волне всеобщего интереса посмотрела новую работу Тани | Объять

Тоже на волне всеобщего интереса посмотрела новую работу Тани Чижиковой “Общество балета”. Честно признаюсь, начинала смотреть без интереса, но мне понравилось! Единственное, я смотрела “вслепую”, не прочитав аннотацию, но сейчас понимаю, что так оно и лучше, всё в работе предельно ясно и хорошо считывается без дополнительных слов (и это круто). Про смыслы, заложенные авторами в аннотации, пишу постом ниже.

Таня продолжает начатую в “Ударнице” тему профессиональной рефлексии, и я еще тогда писала, что именно балетная тема мне кажется у Тани центральной. В новой работе профессия артиста балета становится единственной темой. “Общество балета” с прекрасным юмором, густо замешанным на болезненной рефлексии, выворачивает профессию наизнанку. И нет, это не закулисье, это не театр в театре. Это трансляция ремесла словно из головы танцовщика (кажется, я именно так про “Удариницу” и писала, но здесь это становится основным приемом). Так, центральное место адажио в работе занимает замедленный до медитации процесс разогрева. Вот это постоянное прощупывание пальцами суставов, простукивание мышц, прохрустывание спины, прожимание растяжек - перманентное состояние танцовщика. Интересно, что визуально здесь сцена залита синим цветом и видны только черные силуэты; намеренная рифма к силуэтам в “Этюдах” Ландера или просто так совпало? Но хотя (не)намеренность и не важна, всё равно это очень яркая перекличка: силуэты на сцене идеально-прекрасные, но, чтобы им такими стать, вне сцены они сначала должны быть раскоряками. Любопытен эпизод сольного Temps lie+grand battement на середине: девушка исполняет эти движения, сопровождая их собственными недвусмысленными стонами (лицо при этом сохраняет сосредоточенное, обычное выражение). Здесь очень хорошо видна нестыковка двух парадигм: сексуальности и балетного ремесла. Балет - асексуальное искусство! Даже когда тебя как бы вынуждают как-то возбудиться, само наблюдение за тяжелым физическим трудом препятствует этому.
Классный эпизод - соло самой Тани, кульминационный момент в работе. Это словесный монолог, построенный по принципу абсурдистского монолога Лаки из пьесы “В ожидании Годо”, только вместо научной белиберды - белиберда балетная. Беспорядочный набор названий простейших связок, которые дает педагог: "глиссад антурнан", "томбе падебуре", "пятая позиция", "первый арабеск", "плие", "шене-шене-шене", которые все время повторяются в разном порядке и перемежаются репликами педагога “стоять”, “можно” (кивок невидимому концертмейстеру), “дура”, “нахалка”. По тону и набору слов - это, конечно, пародия на Сахарову, и очень смешная. Но главное здесь даже не пародия, а вот это постоянное перемалывание-перемывание одного и того же. Движения, па, вариации, репетиции, партии, которые от постоянного и бесконечного повторения уже теряют всякий смысл и превращаются внутри сознания танцовщика в одну бесконечную однообразную кашу.
Хороша и финальная сцена, в которой танцовщица садится на стул после класса, снимает пуанты, закуривает и, уже выйдя внешне из балеринского модуса, некрасиво развалившись на стуле и распустив живот и спину, с сигаретой в зубах, руками все равно продолжает повторять комбинации, т.е. внутренне еще продолжает танцевать. Вот эти движения, когда балетные руками показывают комбинации для ног, еще довольно ловко вплетены в общую танцевальную ткань финала.
Любопытным мне показалось и то, как явно тренированные и танцующие, но не балетные исполнители примеряют на себя балетный лексикон. Как они с ним справляются физически, но выламываются из канона эстетически.
Вместе с тем, мне видятся проблемными некоторые общие, “танцевальные” части с проседающим темпоритмом и недожатой по концепции лексикой.
Но в целом, это продуманная крепкая работа, выворачивающая возвышенную сценическую эстетику балета в неприглядную ремесленную повседневность.