Цифровые наркотики и духовный опиум Коммунистическая партия | Чорт ногу сломит
Цифровые наркотики и духовный опиум
Коммунистическая партия Китая (КПК) ввела новые правила для китайцев младше 18 лет. Теперь подросткам можно играть в компьютерные игры только три часа в неделю: c 20:00 до 21:00 по пятницам, субботам и воскресеньям (плюс по праздникам).
Возраст сексуального согласия в Китае – 14 лет, а официально устроится на работу можно начиная с 16. Но гейминг, в новой концепции китайцев, теперь ближе к употреблению алкоголя: Партия объявила компьютерные игры "цифровыми наркотиками", и теперь беспрепятственно употреблять "цифровой опиум" можно только лицам, достигшим 18 лет.
Следить за тем, чтобы дети не играли больше положенного, должны технокорпорации, которым принадлежат игровые платформы. Для такого контроля уже есть эффективные инструменты. Например, в июле этого года корпорация Tencent обязала геймеров проходить систему распознавания лиц, чтобы войти в игру – тогда это понадобилось, чтобы запретить несовершеннолетним играть с 22:00 до 08:00, ну а теперь система просто будет работать круглосуточно. Кстати, это довольно интересный заход к вопросу о сборе биометрических данных несовершеннолетних: теперь технокорпорации делают это с разрешения (и даже по требованию) государства.
Игровой запрет – еще один фактор, из-за которого акции китайских технокорпораций продолжают пробивать дно. Но запреты сразу же негативно сказались и на стоимости американских и японских игровых компаний, для которых Китай – крайне важный рынок. Подростки составляют очень небольшую часть прибылей игровых компаний, так что рынок испугался, скорее, радикальности китайского регулирования и готовности Партии законодательно регулировать жизнь потребителей.
На самом деле отношение Партии к играм эволюционировало много лет. В документалке 2013 года «Web Junkie» показывают китайский центр лечения интернет-зависимости для несовершеннолетних. Под интернет-зависимостью в центре понимают зависимость от онлайн-игр, а лечат от неё в режиме исправительной колонии или наркодиспансера. Больше всего в этом фильме меня поразило то, что детей туда силой заталкивают их родители, которых пугают их непутевые чада – "трудные подростки", отрицающие школьную учебу и целыми днями залипающие у компьютера. На сеансах семейной терапии родители и дети плачут и кричат, но не потому что дети попали в коррекционный центр, а просто потому, что у родителей вообще нет человеческого контакта со своими отпрысками.
Честно говоря, главное для меня в этой истории – отнюдь не регуляция жизни подростков, к этому все и так привыкли. Главное – это представление о том, что поведение человека в цифровой среде можно контролировать гораздо эффективнее, чем в среде реальной. Представьте, если бы Партия запретила подросткам играть в шахматы дольше 1 часа в день – как это можно контролировать в миллионах частных жилищ? А цифровая среда дает возможность практически идеального контроля.
