Как известно, хорошая история – это негативная история. В смыс | Наталия Таньшина

Как известно, хорошая история – это негативная история. В смысле, страшные сказки всегда хорошо продаются. Читаю книгу французского автора Э. Дюпре де Сен-Мора «Отшельник в России», опубликованную в Париже в 1829 г.

Что интересно, французские исследователи относят ее к разряду легковесной болтовни и пустых разговоров. И это общее место: если автор описывает Россию с симпатией, значит, он пустой балагур, и книжка его - лишь собрание анекдотов. Познакомившись с такой оценкой книги, естественно, я захотела прочесть ее сама и сделать свой вывод. И уже из введения поняла, что автор – очень внимательный  наблюдатель и серьезный исследователь, а его подходу к изучению Другого могли бы поучиться современные специалисты в области имагологии.

Сен-Мор очень справедливо отмечает, что Россию до сих пор судят по книгам, написанным в XVII веке (кстати, сейчас все то же самое – судят по труду Герберштейна, созданному в XVI в. или книге Кюстина, написанной в 1839 г. ). Кроме того, путешественники смотрят на Другого через призму собственных капризов, предпочтений и страхов. Кому-то нравятся колонны, и он будет видеть везде лишь колонны, мизантроп будет переносить свое раздражение на увиденное в другой стране и т.д.

Так вот, Сен-Мор прибыл в Петербург и сначала целый месяц молчаливо наблюдал. А уж потом начал «межкультурный диалог» и написал очень интересную книгу.

Главный ее вывод таков: «Я жил среди варваров Севера, но напрасно я искал у них варварство». Жил среди «варваров Севера» – иронично, потому что сам, в отличие от большинства своих соотечественников, так не думает.

И русских людей, мужиков, варварами не считает. Наоборот, с большой теплотой отзывается о простых людях, о том, что небогатый с виду человек может потратить огромные деньги на то, чтобы купить птиц в клетках, а потом выпустить их на волю. Или говорит о любви русского человека к животным. Если французы, например, часто грубо обращались с лошадьми, то русский кучер – никогда. Он всегда разговаривает со своей лошадкой, подбадривает ее. Сен-Мору как-то перевели разговор кучера с лошадью: мужик просил свою лошадь потерпеть, помочь ему заработать копеечку в городе, а потом, когда они окажутся в родной деревне, обещал ей две недели отдыха, свежей сочной травы и овса, которого ей зададут его дочери.

И еще русские извозчики – люди бесстрашные и ловкие. Помните, у Бисмарка было любимое русское слово из лексикона кучеров – «ничего», в плане: «Ничего, барин, проедем, выкарабкаемся!»? Он даже кольцо себе заказал с такой надписью! А вот по словам Сен-Мора, русские любили приговаривать: «Nébos!», то есть, «не бойсь, прорвемся!» То есть не боялись опасности и презирали смерть.

А еще один иностранец, бельгиец Нестор Консидеран, писал, что ямщики – очень вежливые люди, а любимое слово у них - «soukinzin». Сын собаки, - поясняет он читателю.
   
Ничего, не бойсь, прорвемся

Dupré de Saint-Maure E. Hermite en Russie. Paris, 1829. T. 1.

http://www.tg-m.ru/catalog/sites/default/files/catalog/-23.jpg