ну и о счастье. не все ж грустить. 15 лет назад в феврале уме | namtataram

ну и о счастье. не все ж грустить.

15 лет назад в феврале умерла моя бабушка, и каждый февраль я ее особенно активно вспоминаю, потому что до восьми лет меня воспитывала, по большому счету, она — родители много работали, а мы с бабушкой сидели дома, перебирали гречку и гуляли. и жили в одной комнате, потому что у родителей была крошечная двушка, особо не разбежишься.

когда мне по ночам было страшно, я вылезал из своего раскладного кресла-кровати и шел спать к бабушке. бабушка никогда меня не прогоняла, хотя я был так себе сосед по кровати и, как минимум, один раз описался, и все свалил на нее.

когда мы уехали, я писал ей письма каждую неделю, но потом реже. потом мы вернулись, но мне уже было пятнадцать, жить в одной комнате с бабушкой было некомфортно, мы слегка конфликтовали, но когда мне было восемнадцать, я свалил, и все снова стало хорошо.

потом я уехал в другой город, но звонил ей каждую неделю. сейчас я думаю, что нужно было звонить каждый день, но я звонил только раз в неделю.

а потом она умерла.

для простоты я даже внутренне считаю, что она была из кубанских казаков, хотя сами казаки ее своей никогда не считали, она была пришлая — ее предки приехали на кубань из запорожья, и хотя моя бабушка родилась уже на кубани, у местных оказалась долгая память.

ее девичья фамилия украинская. деда я никогда не видел, но у него тоже украинская фамилия. как и многие жители кубани она считала себя русской, что не мешало ей под горячую руку считать тех, кто живет к северу от ростова кацапами.

распад ссср она восприняла стоически, но ельцина так и не простила и никогда за него не голосовала, хотя, возможно, ее электоральные предпочтения объясняются платонической влюбленностью в николая рыжкова, который был мужчина красивый и статный.

она была живой человек со своими недостатками. я очень ее любил.

моя любимая детская фотография, которую я нашел вчера, сделана в фотоателье. мне на ней лет пять. фотограф сказал мне поцеловать бабушку, но я застеснялся и зачем-то лизнул ее в щеку. так мы и остались на этой фотографии навсегда: моя любимая бабушка и я, дурачок.

я регулярно вспоминаю о ней и о других близких, которых я потерял. я слышу ее голос. я помню, как она поворачивала голову набок, когда я делал что-то не так — это, пожалуй, мое самое частое о ней воспоминание.

я не могу сказать, что мне ее не хватает. я уже не маленький мальчик, времени прошло много, дыру, которая оставила во мне ее смерть, я кое-как залатал. но, конечно, мне очень жаль, что ее нет. мне она нужна не для себя, а для нее. мне есть, что ей показать. мне есть, что ей рассказать. мне есть, чем ее порадовать. есть за что извиниться.

и я бы очень, очень, очень хотел ее обнять еще раз. такую маленькую, такую хрупкую, подслеповатую бабушку. закрыть на секунду глаза и представить, что все наоборот, что маленький это я, а она ведет меня в фотоателье, где все пойдет не так, как мы планировали, но это нестрашно.

сегодня я первый раз в своей жизни подумал совершенно другое.

бабуля, какое счастье, что ты не дожила.