Почти каждая проповедь от безмерно мною уважаемого Антона Вяче | ТридZать и три на печи

Почти каждая проповедь от безмерно мною уважаемого Антона Вячеславовича вызывает крайне сильные чувства. По моему скромному мнению, такой эффект и должен оказывать каждый уважающий себя публицист, а не говорящая голова; журналист, а не торгаш мнениями.

Позволю себе не согласиться с его мнением на тему сравнения Моргенштерна и молодых башкирцев, которые так и остались молодыми — навечно. И перед началом этого несогласия будет небольшой дисклеймер: я высказываю свое мнение на эту тему по одному единственному праву, закрепленному за мной от рождения: праву голоса. Я, если хотите, глас народа. Я и есть народ. Ладно, не глас — слишком громко сказано, и не народа. Скорее голос из толпы. Голосок, теряющийся в сотнях тысяч созвучных ему. Образующих рёв, рокот, который рано или поздно заставляет даже небожителей Олимпа содрогнуться от несущейся на них лавины.

Приведу цитату: "Тяжелые времена порождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена порождают слабых людей. Слабые люди создают тяжелые времена."

В обозримом будущем человечества я не вижу причин как-либо прервать эту порочную цикличность. Но отрицать такую закономерность как минимум сложно. Как и сравнивать богатого, чересчур богатого, безумно богатого и обезумевшего от своего богатства человека с мальчиком двадцати одного года от роду, в жизни которого оставался лишь один танк, неумолимо наваливающийся десятками тонн прямо на окоп вчерашнего деревенского школьника, окончившего семь классов.

Я не вижу никакой последовательности в высказываниях Моргенштерна по поводу трат на Парад Победы — учитывая целесообразность и объемы его собственных трат. Даже хуже, аргумент "он же заработал, не считай чужие деньги" тут не работает от слова "иди нахуй, тупая ты мразь". Он заработал эти деньги в том числе ценой пота, крови, мозолей, оторванных конечностей, инвалидностей, смертей вернувшихся и оставшихся на той войне мужей, жен, парней и девушек, детей и стариков. Которые уже ничего и никогда за это не получат. И оплатить такой долг мы — не в силах.

Мы в силах хотя бы вспоминать и помнить, что произошло меньше века назад. Тех, кому мы обязаны. То, чему мы обязаны. И это не дискуссионный вопрос. Это данность. Это наша обязанность, повинность, это наш долг и наша жизнь. Это их жизнь, через нашу память. А тех, кто не согласен, милости прошу за ближайший пограничный столб в любом желаемом направлении. Потому что вы — не русские и не россияне. Вы — досадная аберрация, которая внемлет таким же ублюдкам нашей тяжелой современности.

Нам с вами не по пути.