2023-02-14 12:23:40
Вот есть всё-таки люди, готовые взвалить на себя всю тяжесть креста культурной жизни государства.
Их немного, но они есть.
Вот, Кехман, например. Тот, что Владимир Абрамович.
Как, однако, тернист, товарищи, как извилист путь спасителя театров всея Руси. Только вдумайтесь: чего стоило квалифицированному педагогу вырваться из мещанского болота «Росбакалеи», проскочить пост президента 23-й республики РФ, Банановой, отделаться лёгким испугом по поводу мошенничества в особо крупных размерах. И только потом, со всем опытом, всерьёз заняться культурой страны.
Одинокой, брошенной всеми. Фактически сиротой.
Под натиском кипучей натуры Кехмана первыми пали стены Михайловского театра.
Вскоре, «на плечах неприятеля», Владимир Абрамович ворвался в Новосибирский театр оперы и балета.
Копеечные штрафы за незаконные ремонты и реконструкции на периферии не могли долго тешить амбиции истинного рыцаря, да что там – титана Мельпомены.
Столица, конечно, влекла и, конечно, призывала.
«Огни отелей», - как верно подметил классик, - «так заманчиво горят».
Ну, или что-то в этом роде.
И вот тут гений незаконных операций дерзнул замахнуться на Максима, нашего, Горького. Лестницы, костры, катапульты, подкоп… Осада длилась недолго. Горький перевернулся, защитники пали, и армия вторжения прошествовала в разрушенные ворота МХАТа.
Казалось бы всё?
Но нет.
Не об этом грезилось в своё время скромному студенту Самарского педагогического.
Следующая жертва на пути к драматическому господству – умирающий в своей убогости МХТ имени Чехова.
Слияние и поглощение – вот путь настоящего, истового театрала.
Руководитель Большого нервно барабанит пальцами по подоконнику, бездумно глядя в одну точку.
Директор Ла Скала бросает вещи в картонную коробку, лихорадочно выгребая их из ящиков стола.
Занавес.
55 viewsedited 09:23