Решили мы с блогером Самсоновой одолеть в ночном кулинарном ср | Опусы шальной разведенки

Решили мы с блогером Самсоновой одолеть в ночном кулинарном сражении соседа моего, еблана Серёгу. Накануне Самсонова забыла на Ленинском проспекте свои розовые трусы. Трусов было жалко, они были новые и стоили шестьсот рублей. Когда она их увидела в каком-то торговом комплексе между хычинами и лазерными указками, я сразу поняла, что зря мы заехали в спальный район искать туалет – надо было просто достать из багажника пустой снаряд из-под шампанского, там и горло широкое.

Трусов Самсонова купила - но на этом не успокоилась. Поодаль мерцали торговые точки с брелоками, дивными меховыми кацавейками, тренировочными штанами в атласных лампасах и прочей галлюциногенной снедью, манящей ослабленную женщину после ремонта как красивые камушки – одинокого пингвина. По-пингвиньи же изящно Самсонова засеменила в распахнутое нутро точки сбыта. Огромная женщина с золотыми зубами окликнула покупательницу строгим голосом.

– Пакеты сдавайте в хранилище. Берите номерок.
– Влагалище! – гоготнула Самсонова в рифму и засунула уже купленные трусы в серый ящик. Она тут вообще гекзаметром разговаривает – то ли город влияет, то ли временное отсутствие трусов.

Дальше как в тумане. Разбирая свои курхуютки уже в центральном нормальном районе, она немного удивилась выпавшему на пол номерку. Сели вспоминать. Трусы, мать их. Жалко. Вспоминаем дальше: хычины какие-то, рядом аэропорт. Или аэропорт – это уже где киоск с фейерверком? Посмотрели навигатор, расстроились. Кажется, за трусами мы шли "по приборам". Решили, что кривая выведет и план на следующий день, в целом, ясен: едем искать трусы. Ну, поехали.

Я не знаю, как вы провели вчерашнюю ночь. Лично мы – в ахуе. То ли в принципе нельзя и пытаться найти розовые трусы в сером городе, то ли над нами сгустился ретроградный Меркурий. Трижды мы приехали в тюрьму. Одну и ту же тюрьму, сворачивая в разных местах в разные стороны. Рядом с тюрьмой еще был инфернального вида пустырь, посреди которого торчал скособоченный крест. Окрест – болота, колючка, вертухаи и дикая собака Бенкендорф, воющая из болота поэзию Пушкина. Мы дважды достали из багажника снаряд из-под шампанского – виданное ли дело такие потрясения.

Охуев примерно на треть от возможного, мы попытались нагуглить по картинкам хоть что-то, похожее на торговый центр с хычинами. Но в итоге приехали в царского вида молл без фудкорта. И единственным пафосным рестораном с дурацким названием. Делать нечего, сели, заказали за сраные тыщи: Самсонова - утиную ногу. Я - щуку с какой-то замазкой из репы. И остались настолько голодными, что практически разрыдались. А когда приехали в центральный район – осознали, что еще раз пожрать, в общем, негде. Вротпедаль всей имперской шальной гастрономии.

– У тебя в холодильнике есть чо? – без надежды спросила Самсонова.

– Имбирь был вроде. И, возможно, какая-то курица.
Вошли, засуетились. Самсонова радостно омыла замороженный кусок синявинской птицы, порубила на запчасти и велела жарить. И вот тут-то мне пришла в голову прям звенящая своим изяществом идея: а не залупить ли индийский карри? Во-первых, навоняем на весь колодец, пусть Серега икнет там, захухря нечёсанная, во-вторых, используем, наконец, эти специи, что я перла через полмира непонятно вообще на кой.

Перетерли в труху килограмм имбиря. Два чулка чеснока - туда же. Пооткрывали окна в колодец. Щас мы тебе, доброе утро нахуй. Достали вок размером с казан, стали жарить старого бройлера. Я тащила всё, что валялось в шкафу. Даже с самых далеких полочек: куркуму, кардамон, тайский чили, мешок масалы. Кориандр, кунжут, черное масло какое-то, кармелизированный малайский лук. Не спрашивайте, я, наверное, коллекционирую. Никогда не готовлю, но не теряю надежды.