#herzogweekly Вместо Херцога сегодня для размышлений цитата | MuteCaption
#herzogweekly
Вместо Херцога сегодня для размышлений цитата из другого большого немца – Эрнста Юнгера.
"Дух — осмысленное исполнение жизни, целое, как сама жизнь, — целое, а не сумма анатомических препаратов. Дух — не эссенция, которая дистиллируется, не внешний принцип и не огонь, зажигаемый на маяках. Так как он живой, для него действуют не законы прогресса, а законы развития. Дух не то, что приобретается; он относится к врожденным дарам жизни, он, как характер, распространяется несправедливостью судьбы. Оттого обладание духом придает аристократическую гордость, присущую тем прекрасным дарам жизни, которые не приобретаются и не вырабатываются. Дух горд, но не высокомерен, поскольку он не ограничивается сознанием. Гордость кроется в движениях, которыми жизнь раскрывает свой смысл, или в положении, когда она, почия, его обнаруживает, как бабочка, раскрывающая свои крылья. И так как дух — целое и неделимое, он должен быть в каждом осмысленном проявлении жизни, в кругах, очерчиваемых птицей в море эфира, в раскачивающемся галопе животных на равнине, в свободной игре мускулов перед прыжком из засады. Дух — в каждой завершенной картине, как и в каждом мазке кисти, в статуе, как и в каждом ударе ваяющего молота, в длиннейшем романе и в кратчайшей сентенции. Дух так же абсолютен в безвестном воине, умирающем за родину, как и в вожде, объявляющем эту войну, или в крестьянине, пашущем свое поле. Насколько они все принадлежат к замкнутой жизненной общности, они все обладают общим духом, общей идеей, варьирующейся в многообразии проявлений, как идея рода в разновидностях или идея племени в отдельных его представителях.
Жизненной основе, из которой он произрастает, дух благодарен, и его благодарность в том, что он выражает существо этой основы. Только когда жизнь сломлена, бледна и слаба, дух отворачивается от нее. Тогда он больше не чувствует прочной связи с ней, он бросает жизнь на произвол судьбы и бунтует против необходимости, против того, что хочет судьба. Этот разнузданный дух, интеллект, больше не распознаёт особенностей, он старается привести все к одному знаменателю, превратить в ходовые товары и в измеримые величины. Он высмеивает великие символы и разлагает их абстракцией. Он мнит, что достигает безграничного, уничтожая границы. Ему легко быть справедливым, так как он не обязан устанавливать или защищать особые ценности. Из недействительных, все более тонких слоев бытия он отмеривает себе господство над жизнью и определение для нее, за что жизнь мстит страшно и смертельно. В свете разнузданного духа органическая картина мира превращается в механическую. Культура становится цивилизацией, общности судьбы становятся случайными скоплениями людей, массами, в лучшем случае целевыми объединениями, отечества оказываются лишь препятствиями для передвижения. Так называемая умственная аристократия или рабочие умственного труда, армия высокоподвижных и бессовестных мозгов, работает над разложением веры, над дешевым высмеиванием героического, над подрывом человеческого достоинства вообще. В то время как отрицается особенное, связывающее и разлучающее одиночек, до последней крайности утверждается индивидуум, бессмысленная физическая частичка массы; ее права провозглашаются на каждом углу, алчный индивидуализм распространяется, подготавливая нигилизм. Рассудок все, характер не значит ничего. Искусство превращается в литературное и интеллектуальное предприятие, выражающее переменчивые массовые течения без всякой укорененности, без всякой кровной силы, без своеобразия. Работа становится производством, от всех человеческих связей остаются все резче подчеркиваемые правовые отношения. Для всего таинственного и чудесного наука находит механистическую формулу, а мораль для трусов и дерьмовых душ объявляет безнравственным все непосредственное, мощное и опасное в этой жизни. Но когда перестает править необходимое, наготове излишнее, а жизнь не терпит ничего излишнего.
"Рискующее сердце"
