#ИскусствоИнтерпретации #УдивительнаяНаходка #НашиСовременники | Musica ex Tempore
#ИскусствоИнтерпретации #УдивительнаяНаходка #НашиСовременники #ВыдающиесяПианисты
Дорогие друзья, сегодня мы хотим поделиться с вами совершенно особенным исполнением 21 сонаты Людвига Бетховена (1770-1827). Мы пропустим все банальности, связанные с названием этой сонаты (о них вы сможете прочитать в любой энциклопедии) и сразу перейдем к разбору исполнения.
Первое, что поражает в исполнении первой части, это баланс между артикуляцией, динамикой и скоростью шестнадцатых в левой руке — наконец-то этот регистр прозвучен так, что четко слышна каждая нота и ее высота, а не просто рокочущий тембр басов. Можно с уверенностью сказать, что это — первокласснейший жест в сторону композитора: рояль, для которого писалась эта соната, очень сильно отличался от современных роялей прозрачностью звука и четкостью артикуляции, и можно быть уверенным в том, что и под пальцами самого Бетховена эти шестнадцатые фигуры аккомпанемента не превращались в неразборчивый басовый гул, а взрывали четкостью своих пульсаций. Нужно отдать должное физиологической выдержке пианиста — ему удавалось поддерживать четкость этой пульсации на протяжении всей сонаты, и ни в какой момент этот жемчуг не страдал от грязной педали или рассинхрона, как это часто случается. Вдобавок ко всему, исполнитель дополнительно подчеркнул строение первой части микрофразировкой, максимально облегчив ее понимание для неподготовленных слушателей. В итоге, первая часть в такой исполнительской оправе засияла как драгоценный бриллиант.
Вторую часть, загадочную как сфинкс, Михаил Плетнёв играл... для себя, наглядно продемонстрировав, что корректно сыгранный ритм без специальных микрофразировочных костылей не даст слушателям шанса понять даже размер произведения. Но в этой загадочной части он и не нужен — размер носит в ней чисто формальный характер. Главное, что у исполнителя был свой художественный план, и он смог воплотить его в жизнь: вторая часть прошла как туча, после которой неспешно засияло Allegretto (которое, может быть, совсем чуть-чуть, на какие-то микроны не дотягивало до Allegretto по характеру, но зато затягивало вглубь количеством и качеством проработки деталей).
Здесь мы полагаем уместным закончить наш разбор и оставить слушателей наедине с этим шедевром:
