Хочу сформулировать свои мысли по итогам дискуссии, которая ра | дочь разбойника

Хочу сформулировать свои мысли по итогам дискуссии, которая развернулась под последним постом.

Когда телеграм дал каналам возможность прикручивать к постам комментарии, я решила, что будет классно, если читательницы и читатели станут высказываться под постами в «дочери разбойника». Мне нравится читать ваши мысли, нравится, как вы друг с другом спорите, ваши мнения меня обогащают. А некоторые комментарии меня ранят.

Когда я думаю о женщине, потерявшей двухмесячного младенца самым страшным способом, мое сердце разрывается на куски. Когда я думаю о том, что прогрессивные и образованные читательницы этого канала обвиняют ее в произошедшем, мне становится еще больнее.

Виктимблейминг устроен, если упрощать, так: когда мы узнаем о страшном событии, мы пытаемся объяснить себе, почему оно случилось. Такие мысленные эксперименты снижают тревожность. Простой пример: «я не ношу короткие юбки и не гуляю по вечерам, поэтому я не стану жертвой сексуализированного насилия». На самом деле «спровоцировать» насилие невозможно. Простое доказательство — выставка «во что ты была одета», погуглите. Женщины, которые носят толстовки и джинсы, тоже становятся жертвами сексуализированного насилия.

Можно ли похожий мысленный эксперимент провести в ситуации «я вышла на улицу, и мне на голову упал кирпич»? Уже сложнее. Потому что «уравновешивающий» аргумент тут может быть только такой: а нечего ходить по улице! Я вот не хожу по улице, поэтому кирпичи на меня не падают. Мне такой аргумент кажется абсурдным.

Решение о том, применять ли насилие, принимает насильник. Мы не в силах это контролировать. Если продолжить аналогию с кирпичом: не в наших силах контролировать летящий кирпич.

Так и женщина, отправляющаяся к подруге за детскими вещами, не может и не должна предполагать, что отец ребенка убьет его. Какой бы ни была история их отношений и его отношений с алкоголем. Ребенок — это ответственность двух людей, родителей. Предположение, что любая женщина может безвылазно сидеть с младенцем, потом с тоддлером, дошкольником и школьником до его восемнадцатилетия, если знает, что отец ребенка употребляет алкоголь, кажется мне абсурдным.

Кроме того, речь идет о вполне реальной, живой женщине, чувства которой страшно себе даже представлять.

Мне не хочется, чтобы мой блог становился местом, где женщин, столкнувшихся с чудовищными трагедиями, обвиняли бы в случившемся. Можете ли вы быть со мной не согласны? Безусловно. Имеете ли право обвинять женщину, ребенка которой убили? Имеете. Но если вам дорого то, что я делаю, вы находите полезными мои заметки, я вас прошу держать такое мнение при себе. Вы можете обсудить, насколько я не права, с подругами, друзьями или родственниками. Но постарайтесь, пожалуйста, не обвинять женщин в комментариях под моими постами.

Российский феминизм часто исключает материнство из своей повестки, а мне хочется это менять. Я считаю, что существует дискриминация женщин, а еще существует дискриминация матерей. Растить детей — сложнейшая работа, которой нигде не учат. И помимо того, что женщинам нужно эту работу выполнять, им еще приходится сталкиваться с огромным внешним сопротивлением.

И последнее, если предыдущие аргументы вас не убедили. Я работаю со сложными темами, веду деятельность, которая дается мне нелегко и не слишком хорошо сказывается на моей ментальной устойчивости. Это мой выбор, но я верю, что то, что я делаю такой выбор, важно для многих. Так что прежде, чем публиковать комментарий, можете подумать еще и обо мне. Мне будет приятно.