Женщины Украины. Яна, Харьков: «Меня зовут Яна, я из Харькова | дочь разбойника

Женщины Украины. Яна, Харьков:

«Меня зовут Яна, я из Харькова, живу тут всю жизнь.

События 2014 года меня особо не коснулись. Мне тогда было 19, кризис отразился на доходе моей семьи, отца сократили, но жизнь шла своим чередом. Я училась в универе, гуляла, смеялась, плакала и считала себя аполитичной. В интернете я читала, как украинцы возмущаются «понаехавшим», как поднимают цены на аренду, но в целом это казалось мне очень далёким. Я читала эти новости, удивлялась, но так как сама с этими людьми никогда не сталкивалась, закрывала новости и забывала, что прочитала. О чем сейчас мне очень стыдно. В самом страшном сне я не могла представить, что через 8 лет это коснется всех.

Впервые новости о вторжении я начала замечать в конце декабря 2021 года, но читала их как что-то из области фантастики. Да ну, нет, вряд ли. Как такое может быть? Я закрывала их и отвлекалась на что-то другое. В январе они стали мелькать чаще, харьковские паблики начали писать об этом чуть ли не через день, и я впервые по-настоящему испугалась. Впервые за все 8 лет. Я пересылала новости другу, а он успокаивал меня тем, что это учения, они проходят каждый год. Просто пугают. Я верила и старалась успокоиться.

В начале февраля стало невыносимо: стали появляться инструкции, как собрать тревожный чемодан, что такое «правило двух стен», как заклеивать окна... Дни превратились в бесконечное нервное ожидание. Помню, как 20 февраля я подумала: ну пусть уже что-нибудь случится, потому что невозможно уже так жить. А дальше вы знаете.

Сейчас я не могу назвать свою жизнь жизнью, больше похоже на существование. Харьков обстреливают каждый день. Ужасные эмоциональные качели. Буквально под боком — города в оккупации, а слово «Мариуполь» просто вселяет ужас и стыд за то, что я так себя чувствую, ведь другим еще хуже.

Я пыталась выехать, но не вышло. Решила, что здесь от меня толку будет больше, чем в лагере беженцев, но работу до сих пор найти не получилось. Последний раз мне отказали со словами, что на одну вакансию 30+ претендентов.

Хотела бы попросить о помощи, чтобы закупиться впрок едой и кормом для котов. Местные волонтеры помогают только уязвимым частям населения: пенсионерам, инвалидам, мамам с детьми. Сейчас у меня трое котов, двое из них взяты с улицы. До войны хотела взять четвертого. Я немного помогала волонтёрам с пристройством, иногда брала котов на передержку и размещала посты о них в соцсетях. Также планирую сходить на осмотр к гинекологу и маммологу. Есть показания, и я начинала обследование в феврале, и вот до сих пор не получилось [закончить].

До войны я работала оператором в доставке ресторана. Очень любила свою работу. Ресторан до сих пор закрыт, потому что закрыт торговый центр, в котором он находился. Ищу работу оператором колл-центра, но не в сфере продаж, потому что продавать совсем не умею, к сожалению.

Психологическое состояние... Постоянно эмоциональные качели, но я изо всех сил пытаюсь мыслить позитивно. Стараюсь себя вытаскивать из ямы. Психологическая помощь на данный момент, на мой взгляд, мне не требуется. Я пыталась обратиться к психологу, который консультирует бесплатно, и не смогла. Моя проблема такая же, как у тысяч других людей. Держу связь с подругами на расстоянии, и с одной из них периодически видимся. Но я чаще в своей «ракушке», очень часто не хочется никуда выходить и ни с кем общаться».

Яне можно помочь по реквизитам, указанным в комментариях.

#женщиныукраины