Алматы — это не только город тысячи красок, но и город тысячи | Песнь дыма и кетчупа

Алматы — это не только город тысячи красок, но и город тысячи историй про тунца. В новой итерации саги тунец обретает форму лосося, но всё остальное в ней присутствует, как и в двух прошлых — дичь, слёзы, рыба и любовь.

Короче, пишет мне сегодня рыбный поставщик — пссст, Света, не хочешь ли немного лосося? Света, как истинный израильтянин, видит цену («по мивце!»), не может удержаться и хватает сразу семьдесят пять кэгэ, тем более, что не так давно упёрла законно принадлежащую «Бочонку» камеру шоковой заморозки из сети грузинских ресторанов «Дареджани» («зачем вам наш шокер, хинкали морозить?»). Как это выглядит у Светы в голове: сейчас лосось придёт пластами, разделаем на удобный размер, вакуум, шоковая заморозка, себестоимость вниз на три месяца, еврейский концепт-шеф картинно потирает ручки.

Света пишет своему шефу-координатору Степану. Степан, так и так, удержаться нельзя, заказывай семьдесят пять кэгэ. Степан за время работы со Светой, видимо тоже несколько проникся духом скидок и битв за себестоимость, поэтому говорит «давай побольше возьмём». Так Степан и Света сходятся на том, что брать нужно сто килограммов лосося, а также на том, что брать его лучше разделанным, потому что своих поваров красиво разделывать мы ещё не научили, а нам самим некогда.

Степан звонит закупщице, описывает задачу и трижды подчёркивает, что лосось должен быть разделан. Разделан. Да, обязательно разделан, не забудьте заказать разделку. Да, и про разделку не забудьте.

Кладёт трубку.

Через два часа в мясном цеху материализуется восемнадцать рыбин. Потрошёных, но неразделанных.

Смешать, но не взбалтывать. Поражён, но не сломлен. Тысяча и один тунец, но каждый раз, как в первый раз.