Аркадий был художником в душе. Он видел необычное в обычном. О | Мальвина Матрасова

Аркадий был художником в душе. Он видел необычное в обычном. Он мыслил нестандартно, и "клише" считал словечком жутко неприличным. Хотя, не принимал за моветон он слово "бля" для связки предложений. Короче, был Аркадий не силён в запасе умных слов и выражений.

Зато умел он залпом пить закат (плевать, что запивал его портвейном). И в те минуты был Аркашин взгляд пространным и почти благоговейным. Он видел в нежно-розовых огнях по капле угасающего неба и всадников, летящих на конях, и океанских волн большие гребни. Он видел жизнь с изнанки, и она была прекрасна в узелках и нитках. Алкаш, бомжара, обитатель дна - он видел жизнь, как чудо, а не пытку.

Он город наблюдал, как кинофильм, где каждый день - как новая премьера. Аркадий был вонючим и седым, не знал про этикет и про манеры, но город улыбался для него особенной, неведомой улыбкой. Он пил своё дешевое вино, любуясь на собянинскую плитку, и улыбался людям. А они в ответ брезгливо взгляды отводили. Вот так вот день за днём сменялись дни, и годы незаметно проходили.

И вот, однажды, сильно повезло: нашёл в помойке холст, мольберт и краски. Аркадий сел, как только рассвело, и начал рисовать свой город-сказку. По разноцветным улицам летят на крыльях замечательные люди, над ними нежно-розовый закат, и город, как в сиропе, тает в чуде. На волнах неба рыбы и киты, их всадник-ветер резво гонит плетью. Гнут спины пешеходные мосты, и всё вокруг залито ярким светом.

Аркадий рисовал четыре дня. Не ел, не пил, не спал, почти не думал. Четвёртого закатного огня он не увидел, потому что умер.

Да, умер. Но продолжил рисовать. Он смерти не заметил и не понял. И вот опять закат, и вот опять летят по небу волны, рыбы, кони. Летит по небу всадник с бородой, косматый, с кистью, весь заляпан краской.

Аркадий был художником душой, и не бывать концу у этой сказки.

#МальвинаМатрасова