— Надо делать операцию, — сказал Игорь. — В Питер пока не поед | Мария Губина | Растим и продвигаем микробизнес
— Надо делать операцию, — сказал Игорь. — В Питер пока не поедем, извини.
И мы действительно пока не поехали в Питер.
Это продолжение цикла #машин_путь_героя, серия 16.
Мне 33 года. Я в городе Дятьково Брянской области, куда (так уж получилось) приехала вместе с четырёхлетней деточкой из-за инфаркта любимого мужчины. В 2013м выгорела до тла на запуске курса, и потихоньку пыталась барахтаться и снова вернуться к работе. Наступил 2014й год, который принёс много перемен.
Для начала оказалось, что у принца моего сердце так и не починилось после инфаркта. А это — операция. Шунтирование.
Помню, как он уехал на эту операцию в Москву, а я осталась с деточкой дома.
В день операции в деточкином садике был день открытых дверей. И я пошла — просто чтобы не думать и не вздрагивать каждую минуту в ожидании телефонного звонка с новостями. И прекрасные воспитательница и нянечка поили меня чаем и обнимали, когда таки позвонили: операция прошла нормально.
Дальше в моей голове всё какими-то обрывками. Я поехала в Москву, чтобы навестить в больнице. Позвонила доктору: “Сам пока не дышит, в реанимации”.
Следующие три дня я звонила дважды в день, и дважды в день слышала этот же ответ: “не дышит”.
Через три дня доктор сказал: “Нууууу… приезжайте”.
Я приехала. Я была совсем не готова к тому, что увижу.
При операции Игорю повредили лёгкое, это называется пневматорекс. Так что из реанимации в палату его привезли в ужасном состоянии — избавлю вас тут от подробностей.
Следующую неделю я провела с ним в больнице. Делала уколы, возила на кресле на процедуры и всякое такое. Кажется, из меня получилась бы неплохая медсестра.
Очень благодарна заведующему отделения, который организовал в палате спальное место для таких, как я, ухаживающих за выздоравливающими.
После больницы было несколько месяцев тяжёлого восстановления, кашля, швов, уколов, снова медленных осторожных прогулок — расхаживаться.
Очень много страха о том, что — а вдруг не восстановится?
Понимание, что домой в Питер хода нет ещё по крайней мере год, нужно долечиться.
И большая финансовая ответственность, потому что в таком состоянии ни о какой адекватной работе для мужа речи не было. Вдруг снова оказалось, что локомотив — это я.
Ну а теперь про работу.
Если честно, я сама не понимаю, как в этот год впихнулось так много всего. Нынешняя я оглядываюсь на тогдашнюю и спрашиваю: КАК ты вообще всё это сделала за один год, учитывая ещё и болеющего мужа, и маленького ребёнка, и отсутствие всяких там бабушек в зоне доступа?
Нет у меня ответа на этот вопрос.
Итак, что по работе.
Для начала, неожиданный опыт принесло копирайтинг-агентство.
К тому времени мы писали тексты мелким оптом, это приносило какие-то небольшие деньги и радовало тем, что моего личного внимания уже почти не требовало. Можно было положиться на менеджера, а копирайтерами в нашей базе числились те, кого я лично своими руками вырастила на “Мама-райтере”.
И тут случился крупный клиент. Очень крупный клиент.
Все нюансы не расскажу, но специфика работы там была такая:
еженедельно нам выдавалась таблица, заполненная маленькими текстиками, которые автоматически были переведены с иностранных языков с помощью гугл-переводчика. Требовалось привести их в читабельный вид.
Самая соль была в том, что таких текстиков было… несколько сотен в неделю!!!
До этого у нас был опыт сдачи по 10 текстов в день, на него опирались и масштабировались.
Под этот проект я собрала команду из 50+ райтеров, менеджера и редактора.
Я придумала и прописала скрипт, по которому всем было понятно, каким образом мы в этом проекте работаем, где берём задания, куда выкладываем результаты, какой тайминг и пр. Отчётность у райтеров была ежедневная. Мы с менеджером держали руку на пульсе и сдавали заказчику пачку текстов раз в неделю.
Всё работало, как часы! Вместе с этим клиентом мы были почти год. В моём вебинаре про делегирование есть эта история и этот скрипт. Он смешной, потому что в картинках:)) Если хотите, потом могу отдельным постом рассказать.
