Люди потихоньку приучаются воспринимать поэзию не только как р | Маргиналии

Люди потихоньку приучаются воспринимать поэзию не только как рифмованную (силлабо)тонику. При этом бинарное мышление заставляет многих противопоставлять силлаботонику и верлибр. Это особенно присуще тем, кто не сильно шарит в современной поэзии. Некоторые консерваторы тоже любят говорить о конфликте систем стихосложения; впрочем, есть наверно и “воинствующие верлибристы”, отвергающие силлаботонику как что-то якобы архаичное.

Но, как и везде, наверно, бинарная схема — упрощение сложный и нелинейных отношений. Для людей, по-серьёзному занимающихся поэзией, нет никакого конфликта. Мы живём в замечательное время, когда каждый может выбирать любую из имеющихся стратегий письма, менять их от текста к тексту и даже в рамках одного текста. Это время не конфликта, а синтеза.

Когда-то я любил считать слоги и определять размеры или виды верлибра. Со временем у меня отпала всякая охота это делать. Теперь я просто слушаю речь и кайфую. Или слушаю и скучаю. Это не зависит от стихосложения. И тем более не зависит от правильного стихосложения. Тут гораздо важнее особый, индивидуальный ритмический рисунок или мелодика, или просодия, или всё вместе взятое, или хуй вообще знает что ещё, но что-то сверх просто схем или просто отказа от схем.

В конце концов, есть поэты, тексты которых и не классифицировать в чётких рамках. Даже не столько невозможно это сделать, сколько не хочется. Речь у них, словно воздух: лёгкая, ажурная, с незаметным ритмом, постоянно меняющимся, но всегда меняющимся в нужную сторону. Ты оказываешься словно в потоке этой речи, расслабляешься и позволяешь ей нести тебя, куда нужно.

Таким поэтом был Василий Бородин. Его тексты легко ложатся на музыку, вероятно, они появлялись сразу вместе с музыкой. У них песенные ритмы, поэтому они так завораживают. Большую подборку “Камни в карманах” я прочитал просто на одном дыхании. Последние его стихи приобрели прямо-таки обэриутское звучание, но без эксцентричности. Это просто песни, которые могла бы петь сама природа.

Сегодня Василия не стало. Точнее, он остался в своих стихах и песнях, но теперь несколько иначе читает и поёт их. Не с помощью человеческого голоса. И если каждый из нас постарается, то сможет их услышать: в звуке ветра, журчании воды, мурчании кошки. Там, откуда он их и брал.