Скучаю.... Одесские зарисовки. Тихое кафе. Тихое старое каф | Юстас Алексу

Скучаю....

Одесские зарисовки.

Тихое кафе.

Тихое старое кафе в центре Одессы, расположенное между двух старинных, почти как сама улица, цветущих акаций на Дворянской, находится в полуподвальном помещении, открывающимся в улицу огромным черным зёвом, обдающим спешащих по своим делам разгоряченых прохожих прохладой и тонким ароматом кофе. Кафе расположилось не настолько близко от университета, чтобы назвать его оккупированным шумной непоседливой студенческой братией, но и не так близко к туристическим маршрутам, чтобы ориентироваться на сиюминутные выгоды в ущерб местным жителям. Спустившись в кафе, вы попадаете в зал, где прямо на Вас из-за барной стойки будут смотреть пара голубых, чуть навыкате глаз хозяина кафе Ефима,-никогда не унывающего низенького тщедушного человека лет пятидесяти. Ефим и Вам улыбнется, по-юношески шустро выскочит из-за стойки, проводит Вас как герцога к столику в углу, отодвинет стул, что бы Вы могли присесть, сметет белоснежным полотенцем несуществующую крошку со стола,торжественно, как старинный манускрипт, откроет перед Вами меню,совершит совсем неуместный, как из старых фильмов, кивок головы, стукнув при этом по-офицерски каблуками, улыбнется и удалится за барную стойку.
-Люба!Люба, пришли люди!
-Щас, ты что, не видишь? Я занята!
-Люба, иди к людям, иначе ты нас разоришь!
- Фима, не делай истерику на всю Одессу. Пусть люди выбирают и нагуливают в меню аппетит!
-Иди к гостям, кому говорю! Сейчас все умрут с голоду, а я от нищеты! Ты погубишь наш бизнес таким сервисом! Как была права моя мама, как права! Она мене говорила "Фима, не смотри на формы, смотри на содержание! Ты только глянь на Свету Махер! У них трехкомнатная квартира на Канатной и уже собраны чемоданы на историческую родину.Разве плохое содержание? А формы мы откормим." Но кто, я вас спрашиваю, смотрит на содержание в 20 лет?.
Если пройти мимо бурчащего себе под нос Фимы за уехавшую в Израиль 30 лет назад Свету Махер и углубиться в зал, то мы справа,- за огромным аквариумом с рыбинами, похожими на акул и других морских хищников,- увидим парочку скромных студенток-индусок, уткнуашихся в смартфоны за чашкой ароматного чая. Чуть дальше сидят четверо редких в последние годы несколько бодреньких англоязычных туристов-пенсионеров с приклеенными улыбками и впивающимися форфоровыми зубами в свежайшие мягкие эклеры и запивающие их ароматеым кофе, дальше, в противоположном окнам темном углу одиноко сидит за рюмкой коньяка взлохмоченый старик в старом пиджаке - постоянный посетитель из соседнего двора дядя Боря. Пенсия у дяди Бори хоть была и не самая маленькая, военная, но на каждодневное посещение кафе ее не хватает и Ефим, считаюший дядю Борю, посещаюшего кафе со дня открытия талисманом заведения, первые три рюмки и чашечку кофе сделал для старика замсчет заведения.
В конце зала, за бордовой тяжелой шторой еще одна дверь ,за которую обычных посетителей не пускают.Там зал для своих,старых друзей и нужных людей Ефима, называющийся среди знающих "свой зал". Заглянув туда, мы увидим в густом табачном дыму, сидящих за столиком, уставленным запотевшими кружками с пивом и раками, Толю и Сашу, За барной стойкой зала тёр полотенцем бокалы бармен Костик,- огромный мужик с морскими и тюремными наколками на волосатых руках и груди, -где вверх, к горлу, тянулись синие кресты куполов,- в растянутой, рваной под мышками тельняшке и с кулаками, в которых поллитровые кружки казались водочными рюмками. На кирпичной стене, над Костей, висит огромный плазменный телевизор, на экране которого извиваясь в беззвучном танце открывали рот какие-то молодые девушки.
Бармен Костя действительно раньше был моряком, но в один прекрасный день, вернее, раннее утро, прийдя с рейса, он застал свою жену Машу в постели со своим другом и соседом Фимой. Оглушив легким движением руки Фиму, Машу Костик просто схватил за горло, но не расчитал ни сил, ни ревности- и задушил. Затем позвонил в милицию, рассказал о случившемся, открыл бутылку привезенного с рейса "Наполеона", осушил её с горлышка, привел в себя Фиму, отправил его домой и спокойно сдался милиции.