Александр Пушкин
«Солнце русской поэзии» был заядлым картежником. В его время играли многие, но мало кто с таким азартом и настолько по-крупному. Поэт прославил карточные игры в «Пиковой даме», а еще лично придумал отличное оправдание своему нездоровому пристрастию: «Я бы предпочел умереть, чем не играть!».
Пушкина-игрока отлично характеризуют три достоверных факта. В московском списке картежников 1829 года, составленном полицией для пресечения всяких безобразий, Александр Сергеевич гордо числился под номером 36 с пометкой «известный на всю Москву банкомет». Как-то раз он умудрился проиграть неопубликованную часть «Евгения Онегина» (о чем позднее весело писал в письме: «Вторая глава чуть было не съехала на тузе»), но до конца вечера, к счастью, успел отыграться. Наконец, после смерти Пушкин оставил так много долгов, что выплачивать их пришлось государству. Император Николай I лично учредил специальную государственную «Опеку над малолетними детьми и имуществом камер-юнкера А.С. Пушкина».
