2022-09-21 11:45:05
ПРОСТО ВОСПОМИНАНИЕ
Когда в 1914 году Австрия предъявила ультиматум Сербии после убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда, то в России стали готовиться к войне. В Генштабе, в министерстве иностранных дел, во дворце — везде начали повторять одно и то же слово: мобилизация!
Мобилизация — это война. Мобилизация — это призыв резервистов, который занимает много времени. Значит, надо его начать как можно раньше. В России (как, впрочем, и в Австрии, и в Германии) военные давили на политиков, требуя начать мобилизацию как можно раньше, чтобы поскорее напасть — конечно же, для того, чтобы как можно лучше защитить свою страну.
Можно сколько угодно рассуждать об ограниченности Николая II, о его неспособности правильно оценивать ситуацию в стране, но в июле 1914 года он всё оценил правильно. Он понимал, на какую бойню обрекает страну, и поэтому сопротивлялся, сколько мог.
Он пытался ограничиться частичной мобилизацией только в тех военных округах, которые граничили с Австро-Венгрией, но генерал Янушкевич, возглавлявший российский Генштаб, и военный министр Сухомлинов убеждали царя, что частичная мобилизация невозможна, что её проведение будет только мешать всеобщей мобилизации, и вообще, мол, войска будут перевозить через Варшаву, и поэтому Германия всё равно отреагирует…
В результате 17 июля Николай подписал указ о всеобщей мобилизации, но в тот момент, когда текст уже готовили для отправки во все округа, царь отменил собственное решение.
А после этого на него уже стали давить все кому не лень. Министр иностранных дел Сазонов упросил Николая дать ему аудиенцию и обрушил на царя все доводы, которые сообщили ему Янушкевич и Сухомлинов. Даже Родзянко, председатель Думы, тоже попытался убедить царя.
Позже Сазонов рассказал французскому послу Морису Палеологу, что Николай, «очень бледный и с судорогой в горле», сказал ему: «Подумайте об ответственности, которую вы советуете мне принять! Подумайте о том, что дело идёт о посылке тысяч и тысяч людей на смерть!»
Но этот довод быстро отметали, как это сделал Сазонов, ответивший царю, что «если война вспыхнет, ни совесть Вашего Величества, ни моя не смогут ни в чем нас упрекнуть».
И всеобщая мобилизация была объявлена. И тысячи людей пошли на смерть в России, в Германии, в Австро-Венгрии, во Франции, в Англии. Их ждали невероятные, немыслимые, невообразимые в тот момент битвы, смерть, приходившая с ядовитым газом, танками, обрушивавшаяся с небес вместе с бомбами.
Начинался настоящий ХХ век.
И вот прошло сто лет. И похоже, что никто ничему не научился. Снова говорят об обеспечении безопасности своей страны и ради этого нападают на другую страну. Снова отправляют тысячи людей туда, где они должны будут убивать других людей и погибать сами ради никому не понятных соображений и интересов.
Я могу, конечно, напомнить, что через четыре года после начала мобилизации Николай II был жестоко расстрелян вместе со всей семьей. Еще до этого, в начале 1918 года, генерал Янушкевич был арестован в ставке в Могилеве и отправлен в Петроград. По дороге он был убит конвоирами.
Военного министра Сухомлинова еще во время войны обвиняли в коррупции (обоснованно) и в шпионаже (похоже, что не обоснованно), посадили в крепость, потом перевели под домашний арест. После Февральской революции толпа окружила его дом и чуть не убила ненавистного министра, Сухомлинова снова арестовали, потом амнистировали по старости лет, после чего он тайно перебрался через границу в Финляндию и оставшиеся годы прожил в эмиграции в бедности и умер в Берлине, сидя на скамейке в Тиргартене.
Сазонов участвовал в белом движении, а затем тоже закончил свои дни в эмиграции.
Можно, конечно, порассуждать о том, как судьба наказала тех, кто развязал войну в 1914 году. Но есть ли в этом смысл? Искупают ли истории этих выкинутых из страны или жестоко убитых людей трагическую участь тех, кто погибал под обстрелом, кормил вшей в окопах, чьи легкие были обожжены газом, чьи ноги и руки отрезали в полевых госпиталях?
Наверное, ответ ясен: НЕТ ВОЙНЕ!
906 views08:45
Р
