#телеграмсериал Преступные типы Зверь Конторщик стекольн | Жизнь и Суд

#телеграмсериал
Преступные типы

Зверь

Конторщик стекольной фабрики Франкъ и Ко, скромный Коноплин, всеми правдами и неправдами добивался, чтоб хозяин фабрики выдал за него свою сестру. Тот был против этого, зная Коноплянина как человека с дурными инстинктами, но помощь его матери, очарованной манерами Коноплина, оказала свое влияние.

Едва минул медовый месяц, а уже семейной идилии пришел конец. Коноплин снял маску и показал свое лицо - тирана и себялюбца. Куда девались нежность, предупредительность, заискивание; любимого мужа словно подменили. Скупой, расчетливый, учитывающий жену в каждом рубле, Коноплянин не отказывал себе в самых широких тратах: посещал театры, рестораны, кутил.

- Для деловых комбинаций! - объяснял он.

Но когда выяснилось, что Коноплин не прочь поухаживать за "этими дамами" (а это уж никак не могло вызываться никакими деловыми соображениями), он на упреки и слезы жены отвечал равнодушным пожатием плеч, а то и руганью:

- Позвольте мне проводить время, как я хочу. Не вечно же мне около вашей юбки пришитым быть.

Злость Коноплина, злость безграничная, началась с того, что он ошибся в своих расчетах на родство с владельцем фабрики. Франк платил ему приличный оклад, но в дело не пускал и, вообще, держал его на почтительном расстоянии от дела, а главное - от кассы.

Негодование Коноплина по поводу такого коварства шурина не знало пределов:

- Опять ваш милый братец со мною, как с лакеем, обращался. Сам на шинах катается, по ресторанам пропадает, а до того, как живет сестра, ему дела нет; выкинул кость и успокоился. Да не на такого напал. Я сумею его укротить. Если вы не угомоните его и не повлияете на его родственные чувства, я его так отчитаю, такой ему скандал устрою, что вся Москва о нем говорить будет. Да, кстати, у меня очень мало свободных денег теперь, так вы уж заодно возьмите у милого братца малую толику в счет вашего приданого; не ходить же мне по знакомым и клянчить.

И, видя слезы жены, ужас, выразившийся на ее лице, Коноплин презрительно прибавил:

- Пожалуйста, без этих слез и истерик. Меня вы этим не разжалобите, и, между прочим, оно вам совершенно не к лицу. Говорю вам просто: чтоб у меня были деньги, а то я совершенно домой показываться не буду.

Продолжение - в следующую пятницу