Читатель делится соображением о «северо-германской грибнице в | Жизнь на Плутоне

Читатель делится соображением о «северо-германской грибнице в низовьях Рейна», которая самым «значимым образом повлияла на формирование крупных держав нового времени: Испании, Северных Нидерландов, Великобритании, Австрии». И задается полуриторическими вопросами: «что это за Страна городов такая? И почему место было мёдом намазано для италийских негоциантов»? Ответы, вероятно, следует нащупывать под римским фонарем;).

Из античной истории мы помним, что Рейн виделся римлянам естественной географической границей, укрепиться на которой во всем протяжении было их главной военно-стратегической задачей. Давайте на секунду предположим, что освоение территорий Прирейнья римлянами ни на минуту (или пять веков) не прекращалось после «падения» «западной римской империи». Просто его вектор с повальной романизации и масштабного засеивания колониями римских ветеранов сменился на точечное диаспориальное вспрыскивание технологий в изменившейся обстановке.

Римляне, как известно, были фанатами дорожного строительства, прибегая к морским перевозкам из необходимости (хлеб из Александрии, руды из Гиспалиса). К моменту рождения постримской Европы на дорогах стало, мягко сказать, небезопасно (см. заметку про упадок полисов, кэнселинг дорожной полиции, введение повсеместного режима самоизоляции в пагах etc https://t.me/Life_on_Pluto/710​​), пришлось переключаться на водные коммуникации. Массовая технология относительно оперативного перемещения по суше (рессоры) была переизобретена новоевропейцами сравнительно поздно, чуть не в 18 веке, до этого альтернативы водным сообщениям просто не было. Это предопределило вспыхивание «очагов разума» вдоль главной западноевропейской водной артерии, идущей от Альп к Северному морю — Рейна. Добавим сюда переизобретенный генуэзцами (navis) каботаж вдоль западной оконечности Европы — из Средиземноморья в Северное море и даже далее в Балтику, — и круг замыкается (включается турбо-режим из дромологии).

Ризоматический, складчатый, чисто географически и гидрологически, характер дельты Рейна, куда стали по морю возить и спускать вниз и оба бока простейшее сырьё с севера (зерно, соль и солонина, древесина, воск, шерсть), предопределил возможность и точки роста. То есть, римляне (ок, североиталийцы) элементарно наладили снабжение там, где: 1) они уже имели опыт строительства засечной линии и имплантирования колоний (вдоль Рейна); 2) были установлены/зачищены точки подключения (выход к морю и возможность сообщения со Средиземноморьем, развитая водная сеть притоков и каналов). Это естественная точка сборки — больше ведь негде: устье Гарроны, Луары и Сены — тупик, иберийские реки, выходящие к Атлантике (кроме Гвадалквирира) — тупик еще больший. Через Рону вилась в противоход Рейну, грубо говоря, параллельная нитка. А устье Рейна — это Дело. Да, далеко, да, неудобно, всё в итоге упирается в Альпы, но это древняя дорога, которую знали, и которая при знании ключей и паролей вела к сердцу, к Италии.

Достаток в фураже на северо-западе привел к демографическому росту, на рост накинули сетку ремесленной специализации и товорообмена. Кстати пришлись медные и серебряные месторождения миттель-Европы и, конечно, драгметаллы из Испанской Америки, стало возможным перейти на биметаллическую монетарную систему. Кстати, об этой самой системе: западноевропейской «резервной валютой» долгое время оставались золотые монеты из восточной части Империи (политкорректно называемые «византийскими и арабсками»). Когда генуэзцы первыми догадались их перечеканивать (genovino), можно говорить уже о нормальной такой, взрослой (хотя и вынужденной), автаркии западных римских америк по отношению к восточному имперскому центру. Это как раз вторая 1/2 12 века, т.е., если опустить выдуманные полтыщи лет со времени Юстиниана Великого до Великой Схизмы, как раз Начало «независимости» Запада от цивилизационных центров в Константинополе, Дамаске и, пардон, Багдаде. В общем, появилась «Ганза».