2021-04-07 14:42:55
С интересам читаю "Московский дневник" — заметки немецкого философа, литературного критика и марксиста Вальтера Беньямина о его пребывании в Москве зимой 1926-1927 гг.
О том, как Беньямин оценивал свои московские впечатления, можно очень ясно судить по письму, которое он послал Мартину Буберу через три недели после возвращения и в котором он сообщает о скором завершении очерка "Москва", предназначенного для журнала, издававшегося Бубером. Он пишет:
"Мои описания будут избегать всякой теории. Как я надеюсь, именно благодаря этому мне удастся заставить говорить саму реальность: насколько мне удалось освоить и запечатлеть этот новый, чуждый язык, приглушенный сурдиной совершенно измененной среды. Я хочу изобразить этот город, Москву, в тот момент, когда “все фактическое уже стало теорией”, и потому она недоступна какой бы то ни было дедуктивной абстракции, всякой прогностике, в какой-то мере вообще всякой оценке, которая, по моему глубочайшему убеждению, в данном случае не может следовать из каких-либо духовных “данных”, а лишь из экономических фактов, которыми в достаточной мере даже в России владеют лишь очень немногие. Москва, какой она предстает в этот момент, позволяет угадать в себе в схематическом, редуцированном виде все возможности: прежде всего возможность осуществления или крушения революции. Однако в обоих случаях возникнет нечто непредвиденное, образ которого будет сильно отличаться от всех проектов будущего, контуры этого образа проступают в наши дни в людях и их окружении резко и ясно".
Действительно, в дневнике вы почти не найдете теоретических рассуждений. Беньямин сосредотачивается на, казалось бы, совершенно обыденных мелочах, таких как витрины магазинов, поездки в трамвае и обстановка комнат. И все же порой он срывается в обострившийся после длительного "воздержания" теоретический анализ. Например, в его дневнике можно найти следующее рассуждение:
"В разговорах с Райхом я обрисовал, насколько противоречиво положение России в настоящее время. Во внешних отношениях правительство стремится к миру, чтобы заключать с империалистическими государствами торговые договоры; но прежде всего оно стремится внутри страны к ограничению влияния воинствующего коммунизма, оно пытается на время установить классовый мир, деполитизировать повседневную жизнь, насколько это возможно. С другой стороны, в пионерских отрядах, в комсомоле молодые люди воспитываются “по-революционному”. Это значит, революционность приходит к ним не как непосредственная реальность, а как лозунг. Предпринята попытка приостановить в государственной жизни динамику революционного процесса — желают того или нет, но начался процесс реставрации, однако, несмотря на это, революционную энергию стараются сохранить в молодёжи, словно электроэнергию в батарее. Это невозможно. От этого в молодых людях, часто первого поколения, получивших более чем скромное образование, пробуждается коммунистическая высокомерие, для которого в России уже есть особое название" Беньямин имеет в виду выражение "комчванство", появившееся в те годы.
2.2K views11:42
К
