Утром 24 февраля, как и многие, я столкнулся не только с проби | Late Night Sekachov

Утром 24 февраля, как и многие, я столкнулся не только с пробирающим до костей ужасом от происходящего, со страхом, болью, злобой, отчаянием и беспомощностью. Я столкнулся с опустошающим и непробиваемым «так надо» со стороны семьи. Как и многие, весь этот месяц я пытался бороться с этим. Спорами, убеждениями, спокойными словами, криками, эмоциональными аргументами, рациональными аргументами, фактами, историей, всем. За это время в интернете появилось много гайдов о том, как разговаривать с зомбироваными родителями, и многие из них действительно хорошие. Я попытался применить их все, и пройдя через муки принятия неизбежного, хочу поделиться решением к которому пришёл я.

Любить их. Любить так как они любили нас. Как они любили нас со всем нашим дерьмом (иногда буквально), заблуждениями, истериками, подростковым бунтом, с нашими первыми факапами, пьянками, с разбитой вазой, разгромленной квартирой после выходных и прожжены ковром. Беспричинно и безусловно. Вспомнить все разы когда они могли от нас отвернуться, но не отвернулись, когда могли не поддержать, но поддержали, когда могли перестать любить, но не перестали. Наша очередь возвращать этот долг.

Да, они заблуждаются. Заблуждаются сильно и нет ничего больнее, чем слышать эти ужасные ответы вложенные в их головы пока гибнут люди. Когда все закончится, мы сядем за стол и попытаемся спокойно найти общую точку зрения на произошедшее. И я верю что они все поймут. А может быть и нет. Может проживут всю жизнь заблуждаясь. Но это не даёт нам права не любить их. У любви нет аргументов, она нелогична и она единственная во вселенной не подчиняется никаким законам физики.

Я ненавижу эту войну. Ненавижу даже не за смерти и разрушения, а за то, что она делает с людьми. Со всеми нами. Как она обесчеловечивает, разъединяет, ставит под угрозу принципы, убеждения, дружбу и отношения с близкими. И если спор однажды дойдёт до точки невозврата и разрушит семью — мрази, которые развязали эту войну победили. Если у мамы сдали нервы во время ссоры — они победили. Если отец схватился за сердце — они победили. Некоторые вещи слишком хрупкие чтобы ими рисковать. Я знаю о чем говорю.

Весь этот ужас обязательно закончится. Обязательно. Но кем мы будем, когда когда все закончится? Или скорее кем станем к моменту когда все закончится? И, если спросите меня, во всем этом мраке сейчас я не вижу цели важнее, чем попытаться пронести с собой на ту сторону столько человечности сколько сможем. Потому что лишиться способности любить порой хуже чем смерть.

Следующий раз вместо спора, скажите родителям что любите их. Ненависти в мире сейчас и так хватает.