Невозможность выехать в этом году примерно никуда всколыхнула | ООО «Моя гамарджоба»

Невозможность выехать в этом году примерно никуда всколыхнула в Грузии интерес к горному треккингу. Во всех хоть сколько-нибудь оборудованных кемпингах буквально некуда поставить палатку. А у меня наконец-то появился повод выкатить текст, о том как обстояли дела в этой области сто лет назад.
В начале XX в. в горах Грузии можно было встретить в основном либо пастухов, либо членов Русского горного общества.
Вообще тогда общества любителей культурно отдохнуть в горах обычно назывались альпийскими. Потому что ползали любители гор в основном по Альпам, в остальных местах было как-то диковато и не цивилизованно.
Но авторы устава РГО (не путать с Русским географическим обществом) были то ли патриотами, то ли просто дружили с логикой, и писали: «Альп у нас нет, и потому "альпийским" обществом мы назвать себя не можем».
В деятельности Общества принимало участие множество приличных людей, в частности, ученые Вернадский и Семёнов-Тян-Шанский. Общество не только пропагандировало красоту российских гор, но и распространяло информацию о местах «которые могут служить пристанищами для ночлега, будь то кош, юрта или изба, или дорожная будка, рабочая казарма, завод или частная усадьба». Журнал Общества писал о подборе проводников, о продуктах для путешественников и снаряжении для горных путешествий (спойлер: с продуктами и снарягой дела обстояли не очень хорошо).
У подножия Казбека Русское Горное Общество построило первый приют для альпинистов: небольшую хижину. Место для нее было выбрано на высоте почти 3,5 тысячи метров на хребте Барт-Корт. Это позволяло путешественникам после ночёвки в хижине за следующий день подняться на вершину Казбека и спуститься назад. В первый же год убежищем воспользовались 30 альпинистов, поднимавшихся на Казбек. Участники Общества были довольно коварны и деньги на содержание хижины рассчитывали получить от государства. Поэтому назвали ее в честь министра земледелия А.С. Ермолова (предварительно назначив его своим почетным членом) . Но денег им почему-то не дали.
А могли бы честно назвать это место в честь инициатора его создания. Тогда хижина была бы не ермоловской, а преображенской (звучит гораздо эпичнее). Потому что больше всех за хижину ратовала учительница Владикавказской гимназии М. П. Преображенская. Она девять раз поднималась на вершину Казбека и стала первой, кто проводил там метеорологические наблюдения (заниматься таким без хижины наверное довольно ебуче) . Но это тема для отдельного труда по гендерной истории Кавказа, который еще ждет своего исследователя.