Казахстан никак не может определиться с формальным и реальным | Кремлёвский мамковед

Казахстан никак не может определиться с формальным и реальным статусом русского языка. Публичная дискуссия о статусе русского языка и его вытеснении на государственном уровне после того, как Минтранс РК предложил переименовать железнодорожные станции с русскоязычными названиями, дав им названия на казахском языке.

Впрочем, это только начало: до 2025 года в Казахстане должны сменить порядка 3000 «идеологически устаревших» названий населённых пунктов и улиц. Тенденция не нова: ещё в 2012 году президент Казахстана Нурсултан Назарбаев призвал страну готовиться к переходу на латиницу. Казахстан уверенно дрейфует в сторону Запада, поворачиваясь к России задом, и дерусификация – естественный процесс при смене приоритетов. Но открыто признаться в этом власти Казахстана не решаются – слишком велико желание получать от России сырьё и инвестиции.

Стоит ли удивляться тому, что чиновники Казахстана встретили в штыки обсуждение статуса русского языка? Скорее нет. Если в Казахстане стремятся забыть своё прошлое, даже совсем недавнее, то можно было бы делать это куда честнее. Сейчас же выходит полная сумятица, которая выставляет власти Казахстана в ещё более некрасивом свете.

С одной стороны, Касым-Жомарт Токаев предлагает под эгидой СНГ создать международную организацию по поддержке русского языка, а член казахстанского парламента Ирина Смирнова, называемая на исконно казахский лад «межлисвумен», утверждает, что никакого притеснения нет. С другой стороны, депутат Максат Толыкбай открыто говорит, что нужен единый язык, исключив русский из Конституции. Депутат Константин Авершин заявляет, что использование исключительно казахского языка – это проявление заслуженного суверенитета. Да и сам Токаев называл ономастику (наука, изучающая имена собственные) «важнейшим идеологическим инструментом».