Памяти Славы Сэ. Многие сравнивают Славу с Зощенко, а Ефим Шиф | Korobka peredach

Памяти Славы Сэ. Многие сравнивают Славу с Зощенко, а Ефим Шифрин даже назвал его Ильфом и Петровым нашего времени.
Но на самом деле это все не про Славу. Зощенко - сатирик, а Слава сатириком не был. Сатира подразумевает отношения автора с политикой, действующим строем и даже президентом в конце концов. Слава же подчеркнуто обходил эти темы. Как умный человек, умел сдерживаться даже в интервью, ни разу не высказавшись насчет происходящего. И как очень умный человек, сумел обойти все подколки и не сказать ничего обидного ни в адрес России, ни в адрес Латвии, где он родился и жил.
Кажется, единственное высказывание, по которому можно было сделать кое-какие выводы о его политической позиции было таким: "Я читаю Наринэ Абгарян".
И все.
Конечно, никакой он не Зощенко, никакой не Ильф и Петров. Все, о чем он писал в своих рассказах и редко - романах - происходило вокруг одного-единственного персонажа, максимально приближенного к нему самому. Этот персонаж - толстоватый, лысоватый сантехник Слава, от которого ушла жена, но есть две дочери и который вечно попадает в дурацкие ситуации.
"В России убогим быть выгодней, чем счастливым", - справедливо заметил его герой.

При всей кажущейся современности и актуальности, тексты Славы куда больше проходят по разряду волшебных сказок, причем, особенного толка. Он развивал довольно редкий мужской вариант волшебной сказки.
Как известно, у волшебной сказки всегда было два варианта: женский и мужской. Один - про Василису, которая пошла к Яге за огнем. Второй - про Ивана Царевича.
Развитие этих двух вариантов в корне различалось. В сказке про Василису героиня не покидала избушки бабы Яги, а становилась служительницей бабки: чесала ей пятки, убирала в доме, готовила еду - и после возвращалась домой с огнем. В мужском варианте сказки Иван -дурак использовал бабку как промежуточное звено пути. Обхитрив ее, он возвращался не домой, а шел дальше в лес. За подвигами.
В чем разница?
В женском варианте сказки Василиса проходила у Яги обучение и сама становилась Бабой Ягой.
В мужском варианте Иван использовал избушку как КПП для своего пути к подвигам, в сторону темного леса.
Так вот если женщины-писательницы в своих произведениях актуализировали именно женский вариант сказки, то Слава Сэ единственный наводил гармонию тем, что рассказывал нам мужской вариант.
В феминистическом мире, где для мужчин остается все меньше места, его герой нашел путь к подвигам. Пусть он дурак, толстый, лысый, неудачник, но он единственный знает, как войти в иной мир и как там нужно себя вести.
И пусть вас не смущает, что вход в иной мир замаскирован не под избушку бабы яги, а под банальный унитаз. Замечу, что в современных сказках унитаз все чаще становится аналогом избушки Яги.
В сказках Славы мальчик с вантузом равноценен мальчику с волшебной палочкой.
Судя по всему, именно мужская сказка, редкая у нас сегодня, так привлекала к Славе читателей.
Сейчас, когда герой окончательно переступил черту, из-за которой уже не возвращаются, я верю, что подвиги Славы не закончились.