Как полуостров Крым безуспешно пытался выйти из состава Украин | Константин Затулин

Как полуостров Крым безуспешно пытался выйти из состава Украины и почему вопреки всему был обречен вернуться домой. Интервью с Константином Затулиным

Елена Горбачева, специальный корреспондент издания «Монокль»

События февраля‒марта 2014 года вошли в историю под названием Русская, или Крымская, весна. На наших глазах буквально вершилась история: впервые с 1991 года Россия приобретала, а не теряла территории, причем молниеносно и практически без единого выстрела. Тогда подобное казалось невозможным, Беловежские соглашения считались незыблемыми, как и принятие результатов распада СССР и фактического поражения в холодной войне.

Возвращение Крыма в родную гавань породило волну мощного патриотического подъема, какого Россия не припомнит за долгие десятилетия, и вновь вернуло в обиход покрытое постсоветской пылью словосочетание «русские национальные интересы». Но чем дальше в истории оставались события 2014 года, тем чаще казалось, что этими достигнутыми «интересами» все и ограничится. А часть элит и вовсе мечтала о том, что вот вернем Крым назад — и все будет как прежде.

Не будет. Как бы ни стремились некоторые сограждане поменять суверенитет на Apple Pay, события в Крыму были предрешены задолго до киевского Майдана, который лишь доказал России очевидную необходимость отстаивать свои интересы. Даже тогда, когда кажется, что все уже потеряно.

«Монокль» встретился с директором Института стран СНГ, депутатом Госдумы Константином Затулиным и поговорил с ним о том, почему долгие годы тема Крыма была для российских властей неудобной, как мы ставили не на тех, и кто готовил почву для Русской весны.

— Константин Федорович, есть мнение, что Россия после распада СССР практически не вела на территории Украины планомерную политическую работу. А что можно в связи с этим сказать о Крыме?

— Если говорить о сохранении нашего влияния, о попытках закрепить его, то это связано не только с действиями министров или президентов, но и с общим культурным, цивилизационным фоном. Девяностые были годами безвременья в официальных российско-украинских отношениях в том смысле, что верховная власть, президент, правительство, да и в значительной степени Федеральное собрание пребывали в иллюзиях по поводу Украины. Еще и в условиях, когда все усилия правящей элиты России были направлены на обогащение, на извлечение выгоды из приватизации.

Но даже в этих обстоятельствах говорить, что мы на Украине ничего не делали и никто об этом не беспокоился, было бы сущей неправдой. Крым, на мой взгляд, — это очень яркий и, к сожалению, редкий пример того, как усилиями гражданского общества, простых людей, общественности и, до некоторой степени, более или менее дальновидных представителей власти удалось сохранить и нарастить российское влияние, удалось сохранить тягу крымчан к России, что, собственно говоря, и сдетонировало в 2014 году, приведя к возвращению Крыма и Севастополя, причем бескровному, в состав России.

— Чего хотел сам полуостров после развала СССР?

— Начнем с того, что Крым в январе 1991 года, еще за несколько месяцев до общесоюзного референдума о сохранении СССР, провел общекрымский референдум о восстановлении республиканского статуса и прямом участии в подписании нового союзного договора.

Если перевести на язык конкретной политики, это означало требование крымчан выхода из Украинской СССР, для того чтобы напрямую состоять в Советском Союзе. И хотя этот момент затушевывался в официальных итогах референдума, для всех, принимавших в нем участие, а это большинство населения Крыма, было понятно, о чем идет речь. И для Украины это тоже было понятно. Поэтому в Киеве схитрили: они формально согласились на то, что Крым стал республикой в 1991 году, но отказались, конечно же, от всякого желания удовлетворить завуалированную просьбу Крыма о выходе из Украины...

Читайте продолжение по ссылке.