Еще по поводу народной памяти и эпидемий. Как уже упоминалос | Caucasian Tashkeel

Еще по поводу народной памяти и эпидемий.

Как уже упоминалось - админ человек городской, но тема массового мора отложила свой отпечаток на его перестроечное детство.

Было мне максимум лет десять, но возможно и меньше, сидел я на кухне в горном селе, у материнской родни в гостях. Знаете эти сельские кухни, которые отдельно от дома строятся они вроде и кухни, но по факту хозяева большую часть времени в них проводят- с низкими потолками, там плита, печка, диван (или кровать, заменяющая диван), тусклая лампочка. Сноха на другом конце месит тесто, свекровь вяжет перед телевизором, возвратившийся от своих бычков, младший сын возится с шилом, делая ножны для ножа и т.д.

Будучи любознательным мальчиком я стал распрашивать о склепах, расположенных на горном склоне недалеко от соседнего села. Жена маминого дяди стала рассказывать что есть еще другие могилы, куда во время мора люди залезали еще живыми, чтобы не остаться без погребения. В конце она печально добавила уже по русски "это уже последние были..." с некой долей народной театральности, как мне когда-то казалось. Сейчас я понял что она просто воспроизводила ту манеру повествования, которую сама слышала в детстве.

Это все оказало на меня сильнейшее впечатление тогда. Был советский кинофильм "Сказка странствий" и там эпизод как Чума персонифицированая ввиде инфернальной женщины, пытается поцеловать двух сирот, а их старший друг, изобретатель, отгоняет ее факелом. Чума в итоге сгорает, а мужчина умирает. В детстве просто мороз по коже был от этих кадров. Кроме этого, я тут же вспомнил историю как народ нартов весь умер от мора - эмегены разрыли нартские могилы и стали есть их тела, нарты ответили тем же, зажарив мертвых эмегенов и после этого все вымерли. Может что-то путаю - мама работала в гуманитарном НИИ и у нас много фольклорных сборников было дома, я их с малых лет листал.

И вот когда эта родственица рассказала о захоронениях - я сразу вспомнил и этот фильм и нартов. Воображение всякие жуткие картины опустошения и смерти нарисовало.

Такая вот передача народной памяти, в век когда уже нет никакой народной памяти.