2022-02-22 17:16:38
И еще об Иване Дзюбе и Викторе Некрасове. Из книги пасынка Некрасова Виктора Кондырева "Всё на свете, кроме шила и гвоздя. Воспоминания о Викторе Платоновиче Некрасове".
В начале семидесятых в Киеве судили Ивана Дзюбу.
В газетах изгаляются над украинскими националистами, поливают их помоями. Мы не особенно верим тому, что пишут, но всё же... Как и многие из советских молодых людей, и даже как бы патриотов, я не то чтобы с пылом осуждал националистов, но не одобрял. Какая ещё там незалежнiсть! Кто там подавляет украинскую культуру?! Какие москали, какие хохлы, ведь мы все прекрасно и в согласии живём на Украине!..
Быстрым шагом уже почти дошли до киевского университета, а я всё выпытывал о суде над Иваном Дзюбой.
– Кто он такой? А чего он хочет? Независимости? Зачем ему эта независимость?
– Интеллигентный киевский мальчик. Журналист. Считает, что украинскую литературу притесняют, украинский язык затирают...
Некрасов особо не распространяется, говорит отрывисто. Набросилась советская власть на Ваню, долбает его за рукопись «Интернационализм или русификация». А он упрямец, и принципиальный, и они наверняка упекут его, хотя он и болеет...
– Человек хочет говорить по-украински, так пусть себе говорит! Он ведь не всегда неправильно рассуждает, – тихо произносит Некрасов.
– Да что ему этот украинский язык?! – я решил щегольнуть эрудицией – Тоже мне язык, смесь польского со старославянским! Я вот прочёл недавно, что украинский язык – это рабский язык!
Я никогда не видел, чтобы ВП так разъярился, и никогда не увижу, до самой его смерти.
– Слушай, никогда, блядь, не заикайся при мне об этом! Люди идут в тюрьму за свой язык, а ты повторяешь мне газетную фуйню! Никогда не лезь с такими идиотскими высказываниями! Ты понимаешь, честных людей судят за их мысли, вот что самое страшное!
Мне было так стыдно, так ужасно противно, что я запомнил этот разговор слово в слово. А к незнакомому Ивану Дзюбе проникся симпатией...
Иван Дзюба очень нравился Некрасову. В Киеве я часто слышал, как Вика называл его по-настоящему толковым парнем.
Некрасов, бывало, пошучивал, что он сам ревностный приверженец хаотического образа жизни и с младенчества враждует с дисциплиной. При случае прихвастывал, что независим, как сиамский кот. Поэтому ему, человеку с непредсказуемым нравом импонировал спокойный, обстоятельный, вероятно даже педантичный Иван Дзюба.
Как-то через пару дней после посещения Дзюбы в больнице, по выходу его на свободу после ареста, Вика долго рассказывал нам – Гелию Снегиреву и мне, – как понравился ему усталый, печальный, но совершенно не озлобленный Ваня.
– Вообще-то он правильно многое говорит, – кивал головой ВП. – Хотя я и не согласен с его коньком – русификацией Украины. Но смотрите, как его терзают и ломают! Поневоле поверишь в его правоту, раз эти гады так злобствуют...
Вика, бывало, раньше подтрунивал над украинскими националистами. Но потом шутить перестал, поняв, насколько это серьёзное дело, раз за него люди идут в тюрьмы и терпят муки.
Вскоре я ещё раз подскочил в Киев, просто так, на недельку. И мы вновь гуляли, абсолютно трезвыми, по улице Ленина, и я спросил между делом, как там дела у этого националиста Дзюбы?
– Засудили его! – бросил ВП.
И вдруг заговорил, на удивление горячо, даже с восхищением.
– Как он на суде себя вёл! Всем нос утёр! Говорят, даже свидетели обвинения боялись смотреть друг другу в глаза! Но дали парню пять лет! Какие суки! Ваня, умница, все их экспертизы опроверг! Но никто не заступился! Никто!
Некрасов отвернулся, а я молчал. Что я мог сказать? Шел рядом и молчал...
Продолжение здесь, глава "Национализм? Русификация?"
https://nekrassov-viktor.com/images/Kondirev/Vse-na-svete/Viktor-Kondirev-Vse-na-svete-krome-shila-i-gvozdia.htm
1.7K viewsedited 14:16
K
