Получи случайную криптовалюту за регистрацию!

Мне ужасно надоело писать про вакцины. Нет, в этой теме огромн | Безвольные каменщики

Мне ужасно надоело писать про вакцины. Нет, в этой теме огромное количество страшно интересных подробностей: от устройства самих вакцин до характеристик иммунного ответа, но куда чаще приходится отвечать на аргументы вроде "Мой знакомый привился и у него 1,5 дня была температура 37,6, это ужасно не буду вакцинироваться" или "Пятнадцать лет назад у меня было воспаление левой пятки, и мой доктор считает, что мне нельзя делать прививку. Кто прав?" Ясно, что это необходимо и важно, но как же здорово, когда можно поговорить о чем-нибудь еще. Например о том, как ограничительные меры против коронавируса повлияли на хрупкий баланс во взаимоотношениях людей и других патогенов. А они повлияли, и еще как, заодно наглядно выявив, что пресловутая сезонность вирусов если не социальный конструкт, то уж точно не константа, обусловленная некими загадочными биологическими особенностями патогенов.

Написала для "Правмира" текст о невероятных приключениях простудного вируса РСВ (респираторно-сцинтиальный вирус человека, он ответственен за множество детских и младенческих простуд, но в Росии его редко диагностируют) и немного гриппа [1]. Если вкратце: всеобщие карантины привели к тому, что они практически полностью исчезли – прямо сейчас в северном полушарии простудный сезон, но почти никто простудами не болеет. Но пока европейцы и жители бывшего СССР радуются, австралийцы передают, что все не так просто. В Австралии с ковидом справились не в пример успешнее, чем в Европе, его там практически нет, поэтому в стране начали снимать ограничительные меры. И не прошло и двух недель, как на континент вернулся – нет, не ковид, а РСВ.

Волна заболеваний пошла в совершенно неурочное для Австралии время – в середине их весны, – и уже в декабре количество новых случаев более чем вдвое превысило обычный пик. В декабре ученые, очевидно, сели за статью, поэтому данных за следующие месяцы нет, но на декабрьском графике кривая РСВ и не думала останавливаться (см. иллюстрацию). Более того, изменился типичный возраст детей, у которых диагностируют РСВ: обычно основную массу пациентов, которые попадают во внимание врачей из-за вируса, составляют малыши от 7 до 12,5 месяцев. В 2020 году средний возраст детей с детектированным РСВ оказался намного выше — 18,4 месяца.

То есть в 2020 году респираторно-синцитиальный вирус человека не просто сменил сезонность: вся динамика эпидемии оказалась совершенно иной. Потому что паттерны нападения вирусов на людей обусловлены не только природой патогенов, но, главным образом, поведением самих людей. Из-за карантинов все сидели по домам, и типичная цикличность, когда зимой люди собираются в тесных помещениях, а летом полют морковку на даче, пропала. В результате зимой не сформировалось цепочек передач и РСВ, а заодно и грипп не смогли никуда распространиться.

Но ограничения снимают, и вирусы вновь получили кормовую базу. Более того, так как люди не переболели в этот сезон, утратились те следы коллективного иммунитета, которые обычно всегда остаются после простудных сезонов. Иммунная защита после респираторных инфекций непродолжительна, но несколько месяцев она все же работает — и, как показывает статистика 2020 года, именно благодаря этой защите пиковое количество случаев не превышает определенное устоявшееся значение. Резкий подъем, скорее всего, будет продолжаться до момента, пока не установится некое новое равновесие.

Возрастной сдвиг также объясняется измененным поведением: обычно младенцы подхватывают РСВ от родителей или братьев-сестер, которые приносят вирус «снаружи». В 2020 году члены семьи общались преимущественно друг с другом, и заносов патогена извне не было. Будут ли у этого изменения долгосрочные последствия – сказать сложно. Теоретически, знакомство с РСВ в более позднем возрасте должно иметь, скорее, положительные последствия: чем старше ребенок, тем выше его шансы перенести болезнь благополучно. С другой стороны, чем старше ребенок, тем выше вероятность, что он получает меньше грудного молока, а значит, меньше материнских антител, в том числе и против РСВ.