2021-06-25 12:36:12
Писатель Вересаев был по первой профессии врачом, и в 1888 году, еще студентом, попал на эпидемию: заведовал холерным бараком. Это важно. Современники говорили, что Вересаева отличала фотографическая точность в изображении событий, он ничего не выдумывал.
В 1894-м он написал повесть «Без дороги". Ее герой, молодой врач, едет в провинцию "на холеру". Там очень длинная экспозиция, вся первая часть, — а во второй начинается жесть. И когда читаешь это сегодня — отвисает челюсть.
В селе, на которое надвигается холера, доктор Чеканов видит все проявления «ковидоотрицания». Ну вот просто весь нынешний спектр мнений, начиная с «эпидемию выдумали власти» и кончая «нас врачи травят, доктор ночью сыпал в колодец белый порошок». Слухи ходят феерические, и какой ни возьми, не отличишь от сегодняшнего. Ни по структуре бреда, ни по фактуре. Вся разница, что бред несут не интеллектуалы со смартфонами и дипломами о высшем образовании, а едва-едва грамотные мастеровые конца XIX века.
К селу Заречью холера только подступила, и если все делать правильно, эпидемию можно остановить буквально на пороге. Но там уже одного врача забили насмерть и холерный барак подожгли. От полиции никакого толку: ее на месте нет, да и народ уперся рогом, его теперь только убивать. Село «мастеровое»: это вам не вялые крестьяне, а уверенные в себе ремесленники, имеют мнение — хрен оспоришь, а как напьются (а пьют они ежедневно после работы), готовы стоять за свою правду об истинных причинах холеры до последней капли крови оппонента.
Эпидемия начинается, и Чеканов лечит людей, но поначалу тратит больше сил на уговоры, чем на врачебную работу. Читать это трудно. Просто убивает сцена, когда доктор, чтобы убедить больного принять лекарство, сам глотает порошок и запивает его сырой водой из грязной кружки, почти физически ощущая, как ныряют в желудок холерные вибрионы.
И все-таки успехи есть. Это грязно, это тяжко, но со временем Чеканову удается даже сколотить из пролеченных — которые все поняли и встали на его сторону — команду санитаров и дезинфекторов. И ведь они хороши: добры к больным, заботливы и упорны, чего, казалось бы, не ждешь от дикарей, еще вчера готовых тебя прибить. А потом Чеканов замечает, что люди начинают с ним соглашаться, когда он рассказывает о холере и ее профилактике. Увы, соглашаются потому что поверили в самого Чеканова, а не в его науку: «Наш-то доктор хороший, не будем его расстраивать». Зато бредятину любого идиота народ охотно подхватит и поддержит. Бабка старая, она знает жизнь. Солдат-инвалид, он много повидал, врать не станет. А доктора́ — ну чего они понимают. А власти — скрывают.
Кончается все тем, что мастеровые вспоминают, как хотели побить «фершалов и докторишек», колотят санитара, тот прибегает к Чеканову и умоляет его удирать, пока живой. Но Чеканов выходит к пьяной толпе и говорит с ней. Он задает прямые вопросы — и требует прямых ответов. На стороне доктора моральное превосходство: он своих засранцев (никаких метафор, натуральные засранцы и обрыганцы, холера же) не просто лечит. Он их еще и любит такими, какие они есть, сам не знает, почему, но любит. И доктор переламывает ситуацию в свою пользу.
Он уже ведет людей смотреть холерный барак, чтобы показать: ничего там страшного нет, и, в частности, нет запаса гробов, слухи о которых очень всех возбуждают. Но тут прибегает еще одна пьяная харя, опоздавшая к веселью, и без разговоров дает Чеканову в лоб. Тут мастеровые вспоминают, зачем пришли — и с энтузиазмом забивают своего доктора.
Хорошая повесть.
124 views09:36
S
